— А что за предложения?

Мне не слишком интересно, но я не стану реагировать на его слова про причёску.

— Не вдаваясь в подробности, Корин даёт мне семь миллионов.

— И это всё? — удивилась. — И что? Не у кого больше было взять семь миллионов? Ты мог бы продать машину…

— Я же сказал, — заметил Макс, — не вдаваясь в подробности. Мне нужен был именно он. Дело не только в деньгах. Корин предоставляет мне своих спецов, которые, без преувеличения, лучшие в этом деле, его репутация тоже сыграет немаленькую роль…

Кивнула. Напряжение нарастало. Максим практически не шевелился, а я не знала, куда сбежать от его взгляда. Надо как-то развеять атмосферу. Надо что-то сделать, сказать… Что-то в духе Танка.

— Надо было сразу засосаться по взрослому. И время терять не пришлось бы.

Максим пару секунд не реагировал, выглядя при этом слегка удивлённым, а потом рассмеялся. Искренне и заразительно, но я не могла ответить тем же. Я смутилась окончательно.

Макс присел на край кровати, и его плечи всё ещё подрагивали, когда он спросил, посмотрев на меня:

— Откуда ты такая взялась?

Я пожала плечами и стянула с волос резинку, которая вдруг стала давить.

— Из Воронежа.

Максим снова улыбнулся, и я улыбнулась в ответ, не сдержавшись.

Какие же красивые глаза. В какую очередь надо было вставать? За ногами опоздала, про ледяной цвет глаз вообще не знала…

А потом, пока я любовалась холодным блеском, Максим совершенно неожиданно и быстро, словно Флэш из комиксов, навис надо мной. Его лицо оказалось так близко к моему, что я боялась пошевелиться, чувствуя обжигающее дыхание на своей щеке.

Максим подался вперёд, вынуждая меня опрокинуться на подушки и пропищать:

— Что ты делаешь?

— То, о чём ты думаешь уже давно. Мы оба думаем.

23. ГЛАВА 22

Макс застыл. Кончик его носа практически касался моего, а губы были так близко, что соблазн прижаться к ним стал приносить физический дискомфорт.

Я старалась смотреть лишь в глаза. Холодные, горящие голубым огнём. В полумраке комнаты, которую освещал лишь торшер справа от кровати, они казались двумя звёздами на ночном небе.

Я полулежала под напряжённым телом мужчины, и только глубокое дыхание выдавало мои настоящие эмоции.

Не смотреть. Не смотреть на его губы. Надо что-то сказать. Надо что-то сделать! Надо это остановить…

— Я постелила тебе на полу, — прошептала.

— Можно и на полу, — ответил Максим.

И я не удержалась. Облизнула пересохшие губы и опустила взгляд на губы мужчины.

Он поцеловал меня в ту же секунду.

Аккуратно, нежно. Сначала смял губами верхнюю губу. Медленно, не прерывая касаний, спустился к нижней.

И я ответила. Ответила, зажигая зелёный свет. Слегка подалась вперёд, теснее прижимаясь к Максиму, и он углубил поцелуй.

Его язык прошёлся по ровному ряду моих зубов, а затем проник глубже.

Хорошо, что я лежу. Иначе, ноги бы не удержали. Никто и никогда не целовал меня так. Каждое движение языка и губ Максима заставляло тело дрожать. Волны возбуждения сменяли одна другую с такой скоростью, что я стала извиваться под мужчиной, стараясь что-то сделать… Как-то унять эту дрожь, погасить пожар.

Попыталась плотнее свести ноги, но Максим не позволил. Он расположил своё колено между моими, а потом его рука обожгла обнажённую кожу на внутренней стороне бедра.

Не сдержала короткий стон, вцепилась в крепкие плечи и развела бёдра.

Ткань мешала почувствовать, какова на ощупь его кожа, и я переместила одну ладонь на мускулистую шею, с огромным удовольствием ощутив под пальцами жар. Значит, я сгораю не в одиночку.

Широкая ладонь продолжала ласкать мои бёдра, и, к собственному стыду, я подавалась навстречу этим движениям.