Он жил в дорогой гостинице в одноместном люксе. Петр Антонович не заводил любовниц, лишь изредка позволял себе развлечься с проституткой. Он боялся жить с женщиной. Боялся с того самого момента, как узнал об измене жены. Слишком велико было его потрясение. И не хотелось испытать его снова. К тому же он и не встретил еще женщину, в которую мог бы влюбиться.

Но сегодня в кафе он увидел русую девушку с большими глазами цвета хвои. Никогда не видел он таких красивых и печальных глаз. Сама того не ведая, она околдовала его, очаровала. Заставила забыть его обо всем на свете. Она едва удостоила его взглядом, за те несколько минут, которые провела в кафе, ни разу не обернулась к нему. Петр Антонович смотрел ей в спину и не мог оторвать от нее глаз. И когда она встала, чтобы уйти, никакая сила на свете не могла оставить его на месте. Он потребовал счет и вышел вслед за ней, проводил до самой гостиницы. А потом навел о ней справки. Стодолларовая купюра вмиг развязала портье язык.

Маша Ерохина, русская, туристка из России, двадцать лет, номер восемьдесят девятый. А большего ему и не надо знать. Он послал ей дорогой букет роз.

Петр Антонович прекрасно отдавал себе отчет в том, какое впечатление он производит на женщин. Он не молод, не красавец. Но дамы находят его привлекательным – есть в нем особый шарм, мужское обаяние. Только Маша так не думает. Она ответила ему отказом, а значит, ей он не приглянулся.

Да, он потерпел фиаско. Но отступаться от нее не собирался. Она стала для него некой важнейшей стратегической крепостью, которую необходимо взять любой ценой. И он верил, что эта крепость когда-нибудь упадет к его ногам.

Он посылал Маше цветы каждый день, ходил за ней незримой тенью. Но, увы, она упорно отказывала ему во внимании. Ему бы набраться решимости да подойти к ней, поговорить, рассказать что-нибудь интересное. Тогда, возможно, он покажется ей интересным, завяжется знакомство. Он собирался так и сделать, но все не хватало этой самой решимости.

Пролетела неделя, пора домой. Но Петр Антонович даже думать не мог об этом, пока здесь оставалась Маша. А она домой, похоже, и не собиралась. И вообще, странная она какая-то туристка. Почти безвылазно в гостинице, а ведь в Париже столько потрясающе красивых мест. А может быть, у нее какое-то горе, она отреклась от всего и живет одними лишь безрадостными воспоминаниями?..

Шла уже вторая неделя этого знакомства на расстоянии. Маша по-прежнему холодна к нему. Однажды она прогуливалась по улице – он следовал за ней. И тут вдруг к ней подскочили два волосатика в кожаных с заклепками куртках, один приставил ей нож к горлу, другой вырвал из ее рук сумочку. Петр Антонович со всех ног бросился на помощь. У него нет оружия, но есть кулаки, и он готов к смертельной схватке. Но драки не вышло, молодчики со всех ног бросились от него, унося с собой сумку. А бежали они быстро, догнать их он был не в силах. Зато где-то справа взвыла сирена полицейской машины. За грабителями бросились в погоню те, кому следовало этим заниматься. Оставалось надеяться, что они выполнят свой долг.

Маша стояла посреди улицы, голова опущена, на щеках слезы. Но ни стонов, ни истерики. Петр Антонович подошел к ней, рука сама коснулась ее распущенных волос, погладила их. Никогда и никого ему не было так жаль, как ее. Но она не обратила на него никакого внимания.

– Вы только не волнуйтесь, их поймают, – не зная, чем ее утешить, сказал он.

– Не поймают, – тоном обреченной ответила она.

– Почему вы так думаете?