— А теперь так же, но уже с членом, — произносит Басаргин и слегка надавливает на моё плечо.

Опускаюсь перед ним на колени, задерживаю дыхание. На затылок ложится его ладонь. Пульс частит на максимум, кожу покалывает от волнения.

Миша перебирает мокрые пряди моих спутанных волос и шумно дышит. Прикрываю глаза, обхватываю губами головку, облизываю. Вбираю его в себя максимально глубоко. Неопытная, неумелая. Но стараюсь лишь для него.

Во рту много слюны, я скольжу губами по длинному увитому венами члену и помогаю себе рукой. Останавливаюсь, перевожу дыхание. Обвожу языком головку и по новой. Его вкус мне безумно нравится! И чувствовать иллюзорную власть над удовольствием Медведя — тоже.

Он за мной наблюдает. Пристально, внимательно. Я ощущаю это каждой клеточкой своего тела. Его живот подрагивает, дыхание рвётся. Басаргин вынуждает запрокинуть голову и встретиться с ним взглядами.

— Ведьма, — произносит он хрипло. — Зеленоглазая ведьма.

Клянусь, на меня никогда так не смотрели. В темных зрачках – дикий голод, сумасшедшая похоть и дьявольский огонь. Что он видит в моих я понятия не имею. Но чувствую, что кайфует.

Спустя короткое время Медведь слегка сгребает мои волосы на затылке и берёт весь процесс в свои руки. Толкается сильнее, глубже, чаще. Из моей груди рвутся сдавленные стоны, из его — громкие, звериные.

В уголках глаз проступают слёзы, колени немеют. Слюна катится по подбородку. Член каменеет, увеличивается и нетерпимо дёргается. Изображение перед моими глазами расплывается, сбоит, язык обжигает непривычный терпковато-солёный привкус.

— Огонь, — выдыхает Медведь и поощрительно поглаживает меня по голове. Секундой позже предлагает: — Можешь сплюнуть.

Не то, чтобы я была брезгливой, но именно сейчас беспрекословно слушаюсь. Сплевываю в хромированный слив, с помощью Миши поднимаюсь на ноги.

Он встает под душ, обмывается. Уходит, обмотав бёдра полотенцем.

Я добавляю воду погорячее и несколько минут бездумно стою на месте. Прикрыв глаза, пытаюсь поймать хотя бы одну адекватную мысль. В голове, как назло, совершенно пусто. Единственное, о чем я думаю, так это о том, что происходящее словно пересекается с параллельной реальностью, где точно такая же рыжая, покрытая веснушками Алиса, встретила охрененного мужика и лишилась с ним невинности.

Укутавшись в белоснежный халат, я выхожу из душа. Миша в этот момент как раз надевает рубашку. Пуговицы не трогает, поэтому я любуюсь его совершенным телом и густо краснею, будто несколько минут назад не делала ему минет в ванной комнате.

— Хочешь я закажу ужин? – предлагаю Медведю.

— Нет, я не голоден. Но себе обязательно закажи. Тимур жаловался, что ты ела всего один раз.

— Поздно проснулась, — пожимаю плечами.

Я глупо улыбаюсь и радуюсь, что Басаргин интересовался такими примитивными вещами и беспокоился обо мне.

Медведь садится в кресло, достает из внутреннего кармана пиджака пачку сигарет и какие-то бумаги, сложенные вдвое.

— Я закурю. Не против? — спрашивает Миша.

— Кури, конечно.

Подхожу к телефону и набираю номер кафе. Трубку снимают почти моментально. Я вежливо общаюсь с администратором и прошу принести мне в номер что-нибудь поужинать. Плевать что. В желудке громко урчит, я готова съесть даже нелюбимую куриную печень.

— Ваш заказ принят. Через минут пятнадцать принесут.

— Спасибо.

Кладу трубку, иду к мягкому дивану. Миша затягивается сигаретой и читает. Собранный, энергичный, в отличии от меня. Я проспала половину дня, затем проводила время на пляже, но устала смертельно!