– Are you ill? Shall i call the doctor? – раздалось над ее головой.

Перед Тияной возвышалась дородная немолодая дама, одетая, как пациентка, в безразмерную белую хламиду, под которой угадывалось крупное и рыхлое складчатое тело. Судя по обилию седины в ее волнистых волосах до плеч и по глубоким морщинам, лучиками разбегавшимся от уголков глаз к большим рябым щекам, она должна была давно уже разменять седьмой десяток, но выглядела при этом достаточно хорошо: кожа сияла здоровьем, а во взгляде угадывались ясный ум и неуемное любопытство.

– Нет-нет, не надо врача! Со мной все в порядке, – заверила ее Тияна, отвечая тоже по-английски. Женщина не походила ни на сербку, ни на русскую, внешность ее относилась, скорее, к скандинавскому типу: те волосы, которые еще не поседели, отливали платиной, а светло-голубые глаза имели особую хрустальную прозрачность, присущую жителям скандинавских стран.

– Но вы такая бледная… – На лице незнакомки отразилось недоверие.

Тияна поспешно пояснила:

– Это все ночной перелет, ничего страшного!

– Ах, так вы Тияна?! Я слышала, что внучка Йованы прилетела из России этим утром.

– Так и есть. – Тияна приветливо улыбнулась, раздумывая, как бы поскорее отделаться от навязчивой дамы. Та явно не спешила уходить и присела на лавочку рядом с ней.

– Соболезную вам, милая… – Женщина вздохнула с сочувствующим видом и деликатно коснулась ее руки. – Кто бы мог подумать, ай-яй-яй… Такая красивая, такая добродетельная… наш ангел-хранитель… Ну почему Бог всегда забирает самых лучших?!

Улыбка испарилась с лица Тияны, и она, проклиная себя за то, что снова совершенно позабыла о смерти бабушки, демонстративно потерла глаза, будто их защипало от подступивших слез.

– Ну что поделать, такова воля Господа нашего. Наверное, она ему там нужнее. – Дама возвела глаза к небу, сморгнула слезинку и, немного помолчав, сообщила: – Меня зовут Элла Линдер, я из Швеции. Будем знакомы, милая.

– Очень приятно, но, к сожалению, мне уже пора идти. Извините.

– Не стоит извиняться, милая! Вижу, вы устали и убиты горем. Давайте я провожу вас туда, где вы остановились, и поговорим по дороге. Вы ведь наверняка будете жить в главном корпусе, где находится резиденция Йованы?

Тияна кивнула, пытаясь скрыть от собеседницы свое растущее недовольство: она поняла, что та отвяжется от нее не раньше, чем они доберутся до крыльца центрального входа в здание, а до него еще не близко. Придется Тияне смириться с обществом говорливой спутницы.

– Я тут уже давно и все про всех знаю, а вам как новой хозяйке такие сведения пригодятся. Если хотите, можете включить диктофон в телефоне и все записать, я не против, – предложила ей новая знакомая.

– Вот спасибо! – ответила Тияна, подозревая, что эта Элла не очень-то дружит с головой. Само собой, записывать на диктофон сплетни о пациентах она не собиралась.

Всю дорогу Тияна делала вид, что внимательно слушает монолог Эллы, кивая или вскидывая брови в моменты многозначительных пауз и вопросов вроде «Представляете?!». Речь шла о нерадивости отдельных работников среди обслуживающего персонала с подробным перечислением имен, фамилий и допущенных нарушений; но вдруг Тияна навострилась, услышав знакомое имя «Ник», прозвучавшее в словах Эллы.

– Каждый день я твержу главному врачу одно и то же: этот бугай совершенно не похож на больного, нечего ему здесь делать, пусть освободит место для тех, кто действительно нуждается! Места ведь ограничены, не всем удается попасть сюда, хотя путевки совсем не дешевые. Да уж, совсем не дешевые! Лечение, конечно, превосходное, и условия стоят своих денег, так что я не о том, что дорого, а… о чем же я? Ах, да! Этот Ник настоящий хам, никогда не поздоровается, будто не знает меня, хотя мы познакомились с ним в первый же день его приезда. А еще он дурно влияет на своего брата Глеба, который, надо отметить, полная противоположность ему и всегда очень учтив! Но и у него есть недостаток: увлекся одной вертихвосткой, представляете?! А ведь это сильно подрывает лечебный эффект!