Россия же располагала ограниченным числом разнотипных тяжелых орудий и вообще не имела танков. Кстати, у нас их даже не проектировали. Поэтому любое большое наступление на германские войска было заранее обречено на неудачу. Не будь революции, русские войска в лучшем случае могли бы более или менее успешно обороняться.

Ну, хорошо, возразит оппонент, русские могли находиться в обороне до ноября 1918 г., а там немцы капитулировали, и русские оказались бы победителями. Пардон, но немцы капитулировали не потому, что союзники уничтожили их армию и флот, взяли Гамбург или Берлин, а из-за революции в Германии. А немецкая революция была следствием русской.

К 1 ноября 1918 г. ни одного неприятельского солдата не было на территории Германии и Австро-Венгрии. Линия фронта проходила исключительно по территории стран Антанты. Немцы успели наладить массовый выпуск танков, противотанковых орудий, новых типов самолетов, подводных лодок и т. п. И все это только начало поступать в части в 1918 г. Так что вопрос о возможности капитуляции Германии в ноябре 1918 г. без революции в России представляется, мягко говоря, спорным.

Русские солдаты не знали, за что они воюют. Басни про обиженных австрияками сербов годились лишь для первых недель войны. Включение в состав России германских территорий могло только принести вред России, Что же касается Проливов, то, с одной стороны, русская официальная пропаганда не рисковала объявить их целью войны, а с другой стороны, западные союзники неоднократно обещали России Проливы, но ни под каким видом не собирались отдавать их. У союзников имелись совсем другие планы послевоенного устройства мира. Англия и Франция договорились установить линию раздела сфер влияния по Проливам.

Европейские берега Проливов оставались за Францией, а азиатские – за Англией. О России, как видим, и речи не было. Мало того, Англия и Франция еще до февраля 1917 г. решили после победы в войне расчленить Россию. В частности, планировалось отторжение Привисленского края, части Белоруссии, части Украины, а также всей Прибалтики. Выходит, что русские войска сражались за расчленение своей страны!

В 1916 г. почти одновременно в Петрограде и Берлине рассматривался вопрос о заключении сепаратного мира. Причем, естественно, одной из важнейших проблем был вопрос о Проливах.

В мае – начале июня 1916 г. в окружении российского премьера Б.В. Штюрмера обсуждался вариант сепаратного мира с Германией. В обмен на Привислинский край и Курляндию Россия должна была получить часть Восточной Галиции и «весомую часть» Турции.

В Берлине же был составлен проект мира, согласно которому Россия получала право на свободный проход военных кораблей через Проливы. У входа в Дарданеллы Россия должна была получить острой в Эгейском море для строительства военно-морской базы. России предоставлялась доля прибыли от эксплуатации Багдадской железной дороги и т. д.

Как видим, Россия в 1916 г. имела реальную возможность заключить почетный мир с Германией. При этом решалась или почти решалась вековая цель России – обеспечение безопасности ее южных рубежей. Однако Николай II не рискнул пойти на сепаратный мир. В течение всего своего 23-летнего царствования он постоянно выбирал наиболее проигрышные варианты.

С осени 1916 г. командующего Кавказской армией великого князя Николая Николаевича заботили не столько военные дела, сколько разговоры о возможном дворцовом перевороте в России. К нему зачастили руководители масонов из Петрограда и Москвы, которые делали великому князю весьма лестные предложения: в минимальном варианте он вновь становился Верховным главнокомандующим русской армией и флотом, а в максимальном – Николаем III. В ходе «генеральского плебисцита», организованного 2 марта 1917 г. генералом Алексеевым, Николай Николаевич высказался за отречение царя и сразу же выехал в Ставку, бросив Кавказскую армию. Николай Николаевич ехал принимать командование, но масоны его обманули, и в пути он получил приказ Временного правительства, которым он вообще лишался всех должностей в русской армии.