Школа нас встретила гулкими коридорами и приоткрытыми дверями спортзала, из которых вырывался шум разговора множества людей. Зайдя внутрь, я нашел Бориса Павловича и представился ему. Грузный, с залысинами Соловьев совсем не походил на одноименную птичку. Человек-танк. Главбурильщик, в окружении милицейских полковников и майоров из штаба, посвятил меня в последние новости, среди которых не было ничего примечательного. Просто еще два пацана сходили в туалет и вернулись назад с бутербродами. Нет, снайперов размещать смысла нет – лежки-то в здании напротив организовать не трудно, но окна закрыты. Да, ремнем по жопе шкету-пятикласснику выдали. Лично прибежавший отец и выдал. Кстати, тоже в части бегунков служит.

Немного посовещавшись, мы решили не обострять обстановку. Продолжаем все больше и больше усыплять бдительность террористов, штаб и Соловьев выторговывают сколько можно школьников. Мы же вооружаемся и по первому сигналу врываемся внутрь, где пытаемся обезвредить, а при невозможности – уничтожить гадов.

Тут подошел Орехов и показал нам изготовленные для террористов документы. Коллеги быстро смотались куда-то, нашли пустые бланки заграничных паспортов, куда и вписали данные террористов. Я взял посмотреть. Колпакбаев Ахметжан Ходжабаевич и Мельников Александр Геннадьевич. Фотки в военной форме, наверняка из архива части взяли.

– Вы чего, реально им загранпаспорта сделали? – удивился я.

– Да нет, филькина грамота высшего качества… – улыбнулся Владимир. – Там даже подпись начальника местного ОВИРа для достоверности. Сейчас кое-что еще подшаманим, и у нас все готово.

– Добро.

Ладно, пора посмотреть на обстановку в реальности. Вытащили автоматы, взяли щиты, натянули на голову шлемы, пошли змейкой. Первым Незлобин, потом три штурмовика из его отделения, я замыкающим. Вторую змейку возглавлял Ильясов.

– Стоп! – я поднял руку. Наши шаги грохотом прокатывались по пустому коридору и дробным звуком возвращались назад. Не пойдет…

– Снять ботинки! – приказал я и первый начал разуваться. Набойки какие-нибудь специальные сделать? Надо бы озадачить ребят из СпецНИИ. Или кроссовки? Помнится, в Афгане спецура мигом скидывала сапоги и переодевалась в «адидасы», в которых, как известно, любая даст. А еще были «пумы», в которых трахают без шума. Интересно, «адидасы» уже делают?

Дождавшись, пока все снимут ботинки, я дал приказ двигаться дальше. Вот теперь совсем другое дело…

Расположились по сторонам от двери и начали осматриваться. Дверь в самом деле хрупкая. Даже пробившие пули щепок не откололи – просто ровненькие дырочки и все. Был бы какой-нибудь видеощуп, засунули бы и посмотрели. Но сейчас такие технологии – фантастика. Может, зеркальцем?

В классе кто-то наигрывал на гитаре и хриплым голосом выводил: «В этом доме большом раньше пьянка была…» Это же Высоцкий! И кто у нас такой эстет? Мельников или Колпакбаев?

Внезапно дверь открылась, и на нас в ступоре уставился вихрастый парень. Еще бы – перед тобой куча здоровых мужиков в черном и пятнистом. С автоматами, щитами… Я, молясь всем богам, вышел вперед и молча поманил пацана к себе. Тот, завороженно нас разглядывая, двинулся вперед словно сомнамбула.

– Как звать? – Я снял сначала шлем, а потом маску. Нефиг пугать школьника больше меры. Заорет, огребем проблем.

– Альберт. – Он посмотрел на лежащего в углу коридора Пушкина, который держал в прицеле дверь. – Хакимов. В туалет отпросился.

Пока шли до туалета, я его расспрашивал о настроениях. Оказывается, несмотря на увещевания, пацаны почти решились на восстание. Ну что же все такие герои в этом Сарапуле? В туалет пришли Соловьев, Иво. Последний нацепил на себя очки, держал в руках блокнот с ручкой. Прям кандидат наук и пишет докторскую на тему допросов заложников в боевых условиях.