— Пока у меня нет желания устраивать катастрофу, сестричка, — мои глаза весело блеснули. — Так почему ты не убила аморфа?

Не хочу, чтобы сестричка что-то знала о наших отношениях с Евгенией. Не сейчас. Попробую разобраться, что здесь вообще происходило, пока меня не было.

— Каус помешал. Влюбился в эту девчонку. Убил нашего лучшего разведчика. Даже сейчас... Всё никак не успокоится. Все дела тянет на себе Архернар, — раздражённо произнесла Гемма, резко вставая с кресла.

— Так я и знал, что это дело твоих рук, Гемма! — раздалось рычание старшего братца и в двери зала твёрдым шагом вошёл Каус.

По его чёрным глазам можно было понять – Фациес в бешенстве. И несмотря на то, что обращался к сестре, смотрел на меня. Неужто Енечка рассказала ему о нашей встрече, да ещё цветы поди увидел, которые я так заботливо для неё выбирал. Я ухмыльнулся...

— Для всех будет лучше, если девчонка умрёт! — отрывисто бросалась словами Гемма, выказывая свою злость. — Как ты этого не понимаешь? Слепец!

Если бы не защитные силовые поля во дворце — вокруг бы уже бушевала буря, гремел гром и сверкали молнии, сметая всё на своём пути. Столько чувств и эмоций — давно Альферац не видел таких страстей. Пожалуй, мне это нравилось. Обиталище сапфиров перестало быть склепом.

— Только подойди к ней, и я с тобой ещё разберусь, сестричка! — продолжал ругаться Каус, а затем повернулся ко мне, чтобы грубо бросить мне в лицо. — Ты!

— Виски будешь? — сохраняя спокойствие, я кивнул ему на бутылку.

Мой примиряющий жест остался без внимания. Он подошёл ко мне, намереваясь поднять меня с кресла пинком или как щенка за шкирку так, что мне пришлось поставить свой стакан и встать, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Ещё не хватало валяться вместе с креслом на полу от его ярости.

— Ещё раз... Увижу... Узнаю.. Услышу... Ра-ас... — Сильно же он взбеленился, прожигая меня гневным взглядом. — Не напрашивайся!

— Обороты сбавь! — рассердился я.

В конце концов, что он себе позволяет? Нашёлся самый умный и сильный? Герой-любовник. Похвальная забота о собственности. Только вот с чего этот самодовольный сапфир решил, что Евгения принадлежит ему?

— Каус! Совсем голову потерял! — воскликнула Гемма, до конца не понимая почему мы ссоримся. — Разберись сначала прежде чем ругаться!

— Пошла вон! И лучше не появляйся у меня на глазах! — ярость Кауса не имела пределов.

Собственно, он ещё с ней мягок. Я бы за подобное запер бы её в каком-нибудь измерении. Чёрные звёзды вспыхнули в глазах Геммы, но она удержалась.

— Я всегда желала тебе добра, Каус, — её голос срывался от обиды. Гемма повернулась. — И тебе, Рас. Нашей семье. И буду делать всё, чтобы вы помирились. И буду надеяться, что когда-нибудь вы оставите позади прошлое!

А потом Гемма расправила плечи и гордо вышла из залы. Я преисполнился уважения к сапфирке, достойной императорской власти. Но тут же оказался схваченным за рубашку взбесившимся братцем. Ну вот порвёт же... Придётся новую одевать...

— Ещё раз... увижу от тебя... хоть одно движение в её сторону...

— Так она не выбросила цветы? — моей радости не было предела.

Это ведь о чём-то да говорит! Я отодрал от себя его руки, чтобы вновь вернуться к недосказанному:

— Евгения... Не твоя... Собственность, — я специально чеканил слова, чтобы они дошли до Кауса. — Сейчас мы на равных. Плевать я хотел на твои чувства. Она мне не сказала, что любит тебя. А значит, не уверена. И до тех пор, пока не определится с выбором, я сделаю всё, чтобы она осталась со мной.

— Мстишь, Рас? — глухо произнёс брат.