– Посмотрим, – герцог нагнулся за откатившейся тростью.

Раздался треск рвущейся ткани. Голоса слуг тут же смолкли, и все головы повернулись в его сторону. С невозмутимым видом он поднял трость, повертел в руке и стал подниматься по лестнице.

Слуги стояли неподвижно, стараясь не смотреть на достопочтенного герцога. За его спиной слуги позволяли себе растянуться в улыбке, жестами показывая на огромную дыру, образовавшуюся на брюках. Я спряталась за спину Соне, чтобы не попасться на глаза фавну и не видеть его.

– Так у него же на заду дырка, – удивленно воскликнул Марти, тыча пальцем в спину герцогу.

Горничные зажимали себе рты, чтобы не засмеяться, а Марти продолжал показывать на большой кусок ткани, свисавший с задней части брюк герцога и открывавшей всем вид на исподнее.

– Что?! – взревел герцог, схватил мальчишку за ухо и поднял над землей. – Повтори, что ты сказал?!

– Т-тырка, – заикаясь и путаясь в словах пролепетал Марти, с ужасом глядя в красные от злобы глаза фавна и отчаянно пытаясь освободиться. – Пустите, я же ничего не сделал.

– Оставьте ребенка в покое! – выскочила я вперед и ударила фавна по руке. Он отпустил мальчика, и я загородила его собой.

– Это еще кто? – фавн прижал к себе руку. – Хороший прием вы мне устроили, графиня! Подножки, драчливые служанки и наглые дети! Неплохо было бы им порку задать!

– Ему всего семь лет! И он не сделал ничего, чтобы его пороть! Если хотите, накажите меня! – выкрикнула я.

– Нет, вы подумайте! – фавн подошел так близко, что я чувствовала его дыхание. – Впервые вижу гувернантку, такую наглую и такую смелую.

– Ваше благородие, – подскочила графиня, – детей накажем, и гувернантку тоже, будьте уверены.

Она схватила герцога под руку и повела в дом, в дверях обернулась и одними губами прошептала: «Убирайся».

Я схватила Марти за руку и увела в сад. Там нам должно быть спокойно, заодно смогу выговорить этому мальчишке, что я думаю о нем и его поведении.

– Вот зачем тебе нужно было говорить про его дырку? – накинулась я на мальчишку.

– Так есть же дырка, – обиделся тот, – чего не сказать-то? Большая такая, все панталоны видно.

– Какие панталоны? – остановилась я, пытаясь выгнать из памяти нафантазированных барашков.

– Герцовские, белые такие, прозрачные, все видать.

– Что тебе там видать? – дала я парню легкий подзатыльник.

– Да все, они ж почти прозрачные. А знаешь, какая у фавнов попа волосатая?

– Марти!

Нет, точно мне не спать сегодня. Сначала сама напридумывала, теперь Марти добавил. А моя бурная фантазия этого в покое не оставит.

– Лута, – раздался тонкий голосочек, – куда ты моего брата увела?

– Здесь он, – я обняла маленькую светловолосую девчушку, выбежавшую из-за куста, – теперь вы будете со мной до обеда гулять, чтобы не натворили ничего. Хозяйка вряд ли будет рада нас всех видеть до отъезда герцога.

– Как до обеда? – хором закричали дети.

– Я хочу посмотреть на фавна, – топнула ножкой Айка, – я никогда живых баранов с ногами не видела.

– Он не баран, – объяснила я. – Фавн – это человек с рогами.

– Баран, – не отступала Айка. – Хочу его рога потрогать.

– Вот этого точно нельзя делать, – ужаснулась я.

– Конюх говорил, что у фавнов рога могут исполнять желание, – присоединился Марти. – У кого есть рог, тот найдет свое счастье.

– Давайте рога оставим фавну, пусть будет счастливым. После сегодняшнего это ему точно понадобится.

– А еще конюх говорил, что фавны страшные, забирают людей и варят их потом на медленном огне. Как суп.

– Нашли кого слушать! – фыркнула я, пытаясь изобразить беззаботность.