Вот только услышав подозрительные звуки, я почему-то меняю свое решение и вновь продолжаю путь вперед. Сердце в груди колотится как бешеное, и я не могу избавиться от мысли, что когда-нибудь мое любопытство станет мне погибелью. А может я адреналиновый наркоман? Другого объяснения просто-напросто не нахожу. Но опять же, предпочитаю об этом не думать и как можно тише двигаться в том же направлении, а вскоре тревога притупляется, потому что я вижу освещенный луной выход, и свет от телефона теряет свою надобность. Правда вот звуки, что я не могла разобрать ранее, становятся отчетливее. А сейчас, повернув голову влево, я даже различаю два темных силуэта. Не знаю, зачем, но направляю на них свет и слышу женский визг:

— Ты сказал, что здесь никто не ходит! — девушка отталкивает от себя нависшего над ней высокого парня, который нехотя выпускает из рук ее сиськи, после чего она тут же прикрывает свою наготу топом и убегает из пещеры. Зато вот он остается на месте, позволяя мне проследить за тем, как вздымаются его плечи, прежде чем незнакомец неспешно поворачивается и теперь смотрит в мою сторону.

Да вы издеваетесь! Тот самый гребаный блондин! Какого, мать вашу, хрена?!

Рука сама по себе опускается вместе с телефоном вниз, но я успеваю проследить на его лице что-то похожее на… ярость?

И как только он делает шаг в мою сторону, я тут же разворачиваюсь и, не разбирая пути, бросаюсь прочь. Меня даже не волнует, расшибу ли я себе голову. Может, такой исход будет более благоприятным, чем…

Взвизгиваю, когда мою талию обвивает сильная рука, и ноги оказываются в воздухе.

— Нет, нет, нет! — тараторю, изворачиваясь в его крепкой хватке. — Прошу отпусти, я не хотела, я не…

— Ах, не нужно стесняться. Ты хотела, — хрипит он мне на ухо и, будь я проклята, но мое тело буквально пронзают электрические волны, а дыхание окончательно срывается с тормозов. — Ты уже второй раз за ночь портишь мои планы, блондиночка. Если тебе нужен был хороший трах, стоило сказать сразу. Я могу быть любезным. Кончиком языка он касается края моей скулы, и я дергаюсь, еще сильнее злясь на собственную реакцию.

— Да пошел ты! — пыхчу я и каким-то образом бью его ногой в колено, вырывая из мужской груди шипение и получая свободу.

Вот только я не убегаю, а разворачиваюсь и направляю фонарик на блондина, который согнулся и, держась за коленку, глухо смеется.

— Повторю для особо одаренных. — Выдавливаю, тяжело дыша. — Ты. Не в моем. Вкусе. И как видишь, твоя музыка тоже.

В ответ он резко вскидывает голову и, хищно облизнувшись, одним рывком снова заключает меня в ловушку. Между стеной и своим телом. Вот дерьмо...

В попытке отдалиться ударяюсь затылком о выступ скалы, но, сжав челюсти, проглатываю болезненный стон и заставляю себя выдержать его подавляющий взгляд, так опасно мерцающий в темноте.

— Осторожнее, блондиночка, — от звучания этого проклятого низкого голоса по телу невольно разливается тепло, — ты начинаешь мне нравиться.

Расположив руки по обе стороны от меня, он склоняется к моему лицу и ухмыляется, как хищник над своей добычей, но я отворачиваюсь, почувствовав жар его дыхания и мучительное напряжение внизу живота.

А когда влажные губы вновь касаются моего уха, я перестаю дышать: — Думаю, у меня есть кое-что, что придется тебе по вкусу.

5. Глава 4

— Пусти, — шиплю на блондина, изо всех сил упираясь ладонями в его обнаженную и, черт подери, крепкую грудь, и понимая, что вместо того, чтобы оттолкнуть, наслаждаюсь теплом его кожи и стальными мышцами.