– Я… – Сухов от услышанного просто обомлел, – не знаю.

– Вот и я не знаю, – Бойков откинулся на спинку стула. – А хотелось бы узнать. Сам-то что думаешь?

– Может… – Сухов опустил взгляд, – может, в Узле?

– Вариант, – согласился Бойков. – Только у тех, кто вернулся из Узла, импланты работают так, что будь здоров. У всех без исключения. А у тебя он завис. Нестыковка получается. Еще варианты есть?

– Нет, – тихо выдохнул Сухов.

– Зато у меня есть, – Бойков снова подался вперёд. – Смылся ты, лейтенант, под шумок, да и примкнул к какой-нибудь банде. А потом, когда надоела вольная, но опасная жизнь, решил вернуться. И придумал ты себе легенду. Вшивенькую, надо признать, легенду, банальную. Про героев с частичной потерей памяти знаешь, сколько сериалов снято и книжек написано? Тьма! Затаскан этот сюжетный ход, затёрт до дыр. Поэтому ни в одну из таких историй даже домохозяйки больше не верят. А ты пытаешься целого начальника контрразведки на этой телеге прокатить. Стыдно должно быть, Сухов. В первую очередь за скудость фантазии должно быть стыдно.

– Господин подполковник! – голос Павла предательски дрогнул. – Я говорю правду! Ни в каких бандах я не состоял! Где пропадал восемь месяцев, не знаю! А пришел к вам, чтобы доложить о месте дислокации обнаруженного мной бандформирования, которое называет себя…

– Сухов, хватит тянуть этот баян! – крикнул Бойков, одновременно хлопая ладонью по столу. – Не скажешь правду, устрою тебе прямое подключение. Но тогда пеняй на себя! Толстая игла в мозгу удовольствие ниже среднего, если ты не в курсе.

– Я пришёл доложить о месте дислокации бандформирования… – упрямо набычившись и постепенно багровея от гнева повторил Сухов.

– Достал ты меня, – зло процедил Бойков сквозь зубы. – Тарасов! Уведи арестованного! На сутки его в карцер, чтобы одумался!

Сержант Тарасов сгреб Сухова со стула и заломил ему руки за спину.

– О месте дислокации бандформирования… – упрямо прохрипел Павел, – которое называет себя…

Тарасов резко двинул Сухову локтём в живот, а затем в затылок, отчего у лейтенанта перед глазами поплыли радужные круги, но Павел всё-таки закончил фразу.

– «Судный день»!

Сержант добавил кулаком в бок, Павел попытался прикрыть бок рукой и удар Тарасова пришёлся в левое предплечье, продырявленное клинком биомеха-домовёнка. Лейтенант вскрикнул от боли и за собственным криком не расслышал новый приказ Бойкова:

– …Тарасов!

Сержант вдруг отпустил Сухова и сделал шаг назад.

– Посади, где росло, – сказал Бойков. – Аккуратно.

Тарасов послушно выполнил новый приказ подполковника. Он поднял опрокинутый стул и усадил на него Сухова. Аккуратно.

– Сухов, повтори, что ты сказал, – строго и недоверчиво потребовал Бойков.

– «Судный день», – морщась и баюкая раненую руку, прошипел Сухов. – Банда Апостола. У них ядерный фугас! Я знаю, где у них база.

– Потрясающе, – Бойков изобразил на лице деланное восхищение и покачал головой. – Изумительно. Браво, Сухов! Это надо же было Апостолу так тебя обидеть, чтобы после восьми месяцев дружной жизни бок о бок ты решил его сдать. Что вы не поделили, лейтенант? Барыши от продажи фугаса?

– Да пошел ты на хер! – неожиданно для самого себя вскипел Сухов. – Думай, что хочешь, крыса тыловая! Тебе нужен фугас или нет?! Если нужен, идём. Я покажу, где он хранится! Если нет, пусть твой костолом ведёт меня в карцер! И насрать мне на твоё прямое подключение! Выдержу! А потом плюну тебе в морду!

– Вот это уже похоже на правду, – спокойно и немного устало произнес Бойков. – Ты остынь, лейтенант. На войне как на войне. Доверяй, но проверяй.