– Здарова дядь, – поприветствовал Агрон торгаша. – Нам бы пару стилетов добротных, чтоб под рукав спрятать можно было.

– И тебе не хворать, – улыбнулся купец. – Нема у меня такого, стражей продавать скрытное оружие запрещено.

– Ага, баб до свадьбы мять нельзя, только борделей в каждом районе с десяток, – хмыкнул Агрон и положил мешочек со всеми их деньгами на лавку.

Купец открыл мешочек, один раз цокнул, второй, оглядел братьев с ног до головы, да издал такой звук своим ртом, схожий на мощный пук после несваренья желудка. Но, как говорится, если денежку человек потрогал, назад возвращать уже не хочется. Он спрятал мешочек под лавку, и куда-то удалился. Спустя несколько мгновений он вернулся и протянул Агрону небольшой свёрток.

– Не бог весть что, но в кости не застрянет, – купец сделал гримасу, мол за что заплатили, то и получили. – За само ношение такого оружия стража без вопросов упрёт вас в темницу. На разбойников вы не похожи, ума не приложу для чего оно вам, но мне плевать. Если вас поймают, и вы не хотите “потеряться” в темнице – вас здесь никогда не было и оружие вы достали где угодно, но только не у меня.

Агрон молча кивнул, забрал свёрток и братья ушли. По дороге на выход из рынка они купили на самые что ни есть последние медяки немного еды, после чего отправились в район храмов. По дороге Грон не выдержал и спросил брата:

– Откуда ты узнал, что у него можно купить такое оружие? И что делать, если нас поймают? – с неподдельным страхом спросил младший.

– Если не орать на улице об этом, то нафиг никому мы не сдались, – злобно ответил Агрон. – Знаю и знаю, я ж не всё время торчал в лавке и тем более не молился вечерами напролёт непонятно кому.

Грон притих. И правда оживлённая улица не самое лучшее место для его вопросов. А так как они не были босяками, у них была чистая одежда и они прилично выглядели – никто их обыскивать и не подумал бы. Главное выглядеть уверенным и самому не давать повода.

Агрон же шёл так, словно твёрдо знал что делает. Только лишь глазами постоянно что-то выискивал. На самом деле он не на шутку боялся, что хоть и прошло очень мало времени, но за ними уже могут следить из банды того толстяка. С одной стороны на оживлённой улице нападать не с руки, а с другой – очень легко затеряться в толпе. Поэтому шансы получить нож под ребро довольно высоки, как считал Агрон.

Парни шли быстро, и вскоре вышли на храмовую площадь. Бесспорно, это была самая красивая площадь не только в городе, но и во всей империи. Так как ребята никогда не путешествовали и нигде не были, то для них это было самое красивое место в мире. На площади стояли шесть величественных храмов, а посередине – большой фонтан. Грон слыхал, что по преданиям на месте этого фонтана раньше было огромное место жертвоприношения. Сейчас же здесь вместо жертвоприношений устраиваются празднества. Или казни. В любом случае красота этого места не оставляет равнодушным никого. Возможно, именно благодаря величественности этого места простой народ не утрачивает веру в старых богов.

– Выбирай, – бросил Агрон.

– Что выбирать? – удивился брат.

– Ты тут часто трёшься, в каком храме укроемся? – улыбнулся старший.

– Элладана, конечно, – нахмурился Грон.

– Ах, ну да, – скривился Агрон. – Бог справедливости, в которого ты так веришь.

Браться двинулись к храму Элладана. Храм был украшен огромными весами, на которые распростёртыми руками указывала статуя бога. Якобы левая рука указывала на благие дела, а правая – на дела грешные. И хоть весы были ненастоящие, а лишь каменной скульптурой, честной народ верил, что рано или поздно одна из сторон перевесится, и Элладан снова явится в этот мир. Одни говорили, что он покарает их за грехи, другие истово верили, что наградит за их служение. Смотря какая из чаш перевесит. Вероятно, поэтому народ и считал, что если вечером нагрешить, а с утра хорошенько помолиться, то равновесие будет восстановлено и им ничего не угрожает.