Вано помню.

Он ни одной бабы не пропускал.

– Катал меня на тачке. Все подружки писались от зависти… а потом бросил, скотина.

– Его застрелили.

– В курсе. Я была на похоронах. Наверное, тогда в моей голове и появилась мыслишка, что ваша красивая жизнь, она не для всех. И что держаться бы от тебя и этой жизни надо подальше.

– Что ж не держалась?

– А чтоб это так просто… тем более тогда мы все заигрались в семью.

Заигрались.

Хорошее выражение.

– Ты вон Викуше помог, когда его дружок с бабками свалил в далёкие дали, оставив Викуше долги и людей, которые считали, что раз бизнес общий, то Викуше долги платить. А ты взял и всё решил. И меня не обижал. Деньжат подкидывал. А я ведь тоже живой человек. Мне нравилось с деньжатами. Мне и сейчас с ними нравится, да… оно ж всем понятно, что богатым и здоровым быть лучше, чем бедным и больным. А тогда… икра, балычок, кафе с ресторанами. Магазины… косметика люксовая, духи и побрякушки. Отдых у моря. Братик не жалеет, братик балует… как вот взять и отказаться? Тем более что ты вроде ничего плохого не делал. Да и так-то… конечно, ещё тот придурок, но с тобой, Громов, было интересно. Хорошо даже, что я твоя сестра.

– Чем?

– В братьев не влюбляются. А ты, хоть и отморозок редкостный, но ведь харизматичный. Да…

Я слюной подавился от этакого заявления.

– Не замечал разве, как на тебя Викуськина супружница смотрела? Пальчиком бы шевельнул, она б мигом в койку прыгнула.

– Никогда…

– Серьёзно?

– Зуб даю. Выдумываешь.

– Ага… и я, и Викуська, который тебе всем вроде обязанный, а потому и оставалось, что беситься и улыбочку держать.

– Он меня поэтому… выставил? Из-за бабы?

– Нет, – Виолетта так и не закурила, но сигарету выкинула в урну. – Нет, Громов… он тебя не поэтому… он просто первым на своей шкуре ощутил, насколько опасно оставаться рядом с тобой. И ладно бы, только на своей…

«…заявляет об успешном полёте нового дирижабля, названного в честь своего создателя «Графом Цеппелином». Длина его составляет 117 саженей. Четыре дизельных мотора по тысяче лошадиных сил каждый способны развивать скорость более ста вёрст в час. Он воистину является настоящим воздушным замком. В гондоле под огромным брюхом дирижабля с шестнадцатью водородными баллонетами внутри находятся двадцать пять двухместных кают, библиотека, кухня, просторный салон и ресторация для пассажиров…»

«Новости авиации»

Виолетта кусает губы. Помаду уже всю съела, а я… я что. Сижу. Куда мне деваться от кресла. И возвращаться надо бы, пока искать не начали.

Но не договорили.

Не знаю, зачем оно мне, но надо.

– Его… Танька… она беременная была. На пятом месяце. Когда её с улицы забрали… вот прямо с улицы взяли и забрали. А Викуше сказали, что это страховочка, мол. Гарантия, что он с тобой переговорит и в гости позовёт… и не только тебя, но и их, стало быть.

– Не слышал…

– Ну да. Ты ж в тот же день припёрся. Мол, укрыться надо. Сам в кровище. Ствол за поясом… он испугался. За себя. За Таньку. За дитё их, которое точно к твоим разборкам отношения не имеет.

– Но не позвонил?

– Да… как сказать…

Позвонил.

Я бы… кстати, а что бы я сделал? Позвонил бы? Или бы промолчал? Или помог вот, рискуя женой и ребёнком?

– Позвонил, – говорю уже с уверенностью.

– Ну да… только не сразу. Маялся. Он у нас в папеньку. Нерешительный очень. Испугался сперва, что Таньку замочат. И его как свидетеля… и меня… потом подумал, что если труп твой будет, то и отдадут. Потом испугался, что ты разозлишься и его того… в общем, в результате Викуша нажрался, что скотина.

В это я охотно верю.