Я ничего не отвечаю. Сажусь в машину и быстро трогаюсь с места. Счета, которые бросились мне в глаза, пока мы стояли около журнального столика, сообщили намного больше, чем простую сумму неуплаты.

Подключая телефон к машине, делаю звонок человеку, который может узнать все и обо всех. Как я и говорил, связи и информация – одни из моих главных помощников.

– Макс, – приветствует меня частный детектив Рик.

– Алекс и Валери Лэмб. Мне нужно знать о них все. Особенно про него. От первого дня жизни и до сегодняшнего. Я хочу знать даже то, когда он начал ходить на горшок, если мне это поможет.

– Понял.

Я завершаю звонок и понимаю, что это только начало.

Недалекое прошлое

Я кладу очередную партию вещей в пакет с зип-застежкой и осматриваюсь по сторонам. Сняв голубой свитер, чтобы не испачкаться, обхватываю огромный горшок-вкладыш с цветком и вытаскиваю его из бетонной клумбы на заднем дворе академии танца.

Я делаю это уже на протяжении нескольких месяцев. Вероятно, мои бицепсы увеличились вдвое.

В скрытом дне клумбы лежит множество вещей. Начиная от нижнего белья и заканчивая обувью. Я бросаю пакет с последними вещами и залезаю в клумбу. Необходимо утрамбовать все свое добро, чтобы горшок с цветком не выпирал и не привлекал внимание всей округи.

Закончив, возвращаю все в первозданный вид и надеваю свитер.

Вот и все. Это последний раз, когда я занималась этим дерьмом, граничащим с сумасшествием. Конечно, мне придется еще поиздеваться над этой несчастной клумбой, чтобы забрать вещи, но она наконец-то освободится от грязного присутствия Валери Лэмб.

Как и этот город.

Как и мои друзья.

Мое сердце так больно сжимается, что у меня перехватывает дыхание. Как я буду без них? Без ласковых прикосновений Аннабель к моим волосам, без ее ворчания из-за вечных опозданий, без Лиама и его поцелуев в щеку, вызывающих улыбку.

Я провожу большим пальцем по уголку глаза, потому что кажется, что вот-вот скатится слеза. Но опять ничего… Сухость, холод и пустота. Я просто хочу, черт возьми, заплакать! Хочу хоть на мгновение почувствовать себя живой.

– Вот ты где! – кричит мой друг на весь квартал. – Что ты вечно окучиваешь эту клумбу? Ладно бы она была красивой, но на ней абсолютно уродский бабский рисунок.

Такой же уродский, как и я.

Лиам подходит ко мне, а затем оглядывается на Аннабель, прихрамывающую за ним. У нее опять воспалилось колено.

Слава богу, у нас уже состоялся благотворительный вечер, а сегодня мы и вовсе официально закончили обучение в этом проклятом заведении. Планирую выкинуть пуанты, как только увижу ближайшую мусорку.

– Может быть, вы сами подойдете ко мне, и мы уже пойдем? Не то чтобы я не могла вас догнать, просто нам в другую сторону, – пыхтит Аннабель, еле волоча ногу.

– Стоит ли нам сдвинуться с места? – хмыкает Лиам.

– Как думаешь, сколько она еще будет делать вид, что у нее ничего не болит?

– Думаю, если бы ей ампутировали ногу, она бы все равно делала вид, что все в порядке.

– Я вас слышу, засранцы! – рычит Аннабель, преодолев еще пару метров. – И у меня ничего не болит!

– Что-что? – Лиам театрально оттопыривает ухо ладонью. – Ничего не слышу, тебе стоит подойти поближе. Возможно, следует перейти на бег, у тебя же ничего не болит.

– А возможно, мне следует дать тебе по голове, чтобы ты замолчал.

Боже, я буду скучать по ним.

– Ладно! – Аннабель останавливается и вскидывает руки. – У меня болит колено, довольны?

– Нет, – отвечаем в унисон, начиная двигаться в ее сторону.

Когда встречаемся, Аннабель берет под руку Лиама и опирается на него. Мы медленно обходим академию, пока подруга ворчит: