– А я тебе поверила! – Флоренс ошарашенно захлопала глазами. – Правда поверила!

И я поверил. Серьезно.

– Да ты – ладно. – Аманда подтянула подпругу у своей лошади. – Тебя только ленивый не обманет. Главное – он поверил. Гарольд…

– Все вечером, – отмахнулся тот. – Вот прибудем в Талькстад, тогда все и обсудим. Флик, сходи отдай лопату дядьке Ларсу. И вот, денежку ему дай. Только я очень тебя прошу – отдай ее ему, не будь ты таким скрягой!

Уж не знаю, отдал паромщику денежку Флик или нет, проверять никто не пошел. Через десять минут лошади несли нас по направлению к Талькстаду.

Тем вечером разговор не сложился. Дело было даже не в усталости, хотя и не без этого. Просто не сложился – и все, по ряду причин. Сразу после прибытия в Талькстад Гарольд у первого же попавшегося уличного мальчишки узнал, где тут поблизости лучшая гостиница, добравшись до нее, немедленно выкупил отдельное крыло, состоящее из двух этажей – верхнего, на котором было десять комнат, как раз по числу членов нашего отряда, и нижнего – общей трапезной залы. Еще он заехал в зубы тамошнему служителю, который при входе попробовал остановить Фришу, Флика и Жакоба со словами: «Здесь только для благородных», – а после сразу уединился в крайнем от лестницы номере в компании с тремя бутылками вина, буркнув нам перед этим: «До завтра». Один.

– Н-да. – Луиза покачала головой, глядя на все это. – Переживает.

– Все переживают. – Фальк сбросил седельные сумки на пол и остановил горничную, которая, покачивая бедрами, несла стопку простыней. – Милая, пусть нам очень быстро принесут троечку жареных поросят, полдюжины жареных же цыплят, соусов поострее и солений каких-нибудь, да побольше. Еще пива со льда кувшинов пять доставят и вина столько же, только в бутылках. Или нет, вина даже побольше.

– Ты все это съешь? – с каким-то просто священным ужасом спросила у него Флоренс. – Куда в тебя лезет, проглот ты эдакий?

– Один – не съем, – невозмутимо ответил Карл, расстегивая крючки на воротнике камзола и ослабляя ремни. – По крайней мере сразу. Нет, за пару-тройку дней управился бы, не сомневайся. Но вот так, за один присест… Ты мне льстишь. Красавица, ты еще здесь?

– День же, – пискнула горничная. – Пиво и вино – это запросто, а вот поросят повар к вечеру только готовить начинает, к ужину. Цыплята – это быстро, а вот свинку…

– Скажи повару, что барон Фальк будет есть тогда и там, где ему это приспичит сделать, – рыкнул Карл, стягивая перевязь. – Это мое право, и не след всяким поварам препятствовать моим желаниям. На вот тебе денежку, от меня на память, и поспеши. Мой желудок пуст, а в глотке пересохло. Тащи хотя бы цыплят.

Горничная взяла серебрушку, получила от Карла сопроводительный хлопок по оттопыренной упругой попке и поспешила вниз, попросту забыв, что она куда-то несла простыни.

– Егоза, – одобрительно проворчал Фальк, глядя ей вслед. – Экая штучка! Ха!

– Так на кой тебе столько снеди? – удивилась Луиза. – Про запас, что ли? Я вообще-то думала, что мы уже послезавтра утром отсюда отбудем. Сегодня мы все дела закончить не успеем, это понятно, но за завтра должны управиться. А ты заказал столько, будто тут неделю собираешься жить.

– Насчет послезавтра – не знаю, не знаю. – Аманда задумчиво посмотрела на дверь, ведущую в номер Гарольда. – Надо же, я думала, он крепче.

Я тоже так думал. Хотя не мне судить, я сам никогда людей за собой не вел, не знаю, каково это, особенно если из тех, кто идет за тобой, кто-то гибнет. Но при этом я уверен в одном – даже если такое случилось, причем пусть и по вине лидера, то его долг – продолжать командовать теми, кто остался жив, чтобы и те голову не сложили.