– Да… и не только его. Говорю же, нужна помощь. – И снова глаз куклы дёрнулся, меняя цвет.

Но сказать что-то ещё Нона не успела. За окном послышался шум, и ясный солнечный свет погас, будто в одночасье наступила безлунная ночь. Профессор вначале вздрогнул, прежде чем злобно проронить:

– Трое, говоришь, пришли за вами?

– Да…

– Кто?

– Дорогой, я всё объясню, – послышался в темноте другой взрослый женский голос, пробирающий до дрожи властными нотками.

– Гризельда?.. – Профессор изумлённо застыл, отказываясь переваривать информацию.

Кровавая лужа в очередной раз разлилась перед глазами Роджеральда на полу прихожей в его собственном доме, вновь напоминая о случившемся за несколько дней до отъезда из Фено. Сон, сморивший детектива, едва он удобно устроился на диване, продолжал изводить Боула детальными подробностями исчезновения его красавицы-жены, любящей матери, Джинджер.

«Дорогой, – голос любимой звучал в его мозгу, заставляя вздрогнуть во сне. – Дорогой, найди меня, я близко. Я рядом, ты же не забыл меня?»

Кровавая лужа продолжила движение, заползая на стену. А едва реальность в следующий миг наклонилась и красная жидкость схлынула, на обоях осталась надпись, словно намалёванная пальцем: «Гриз-льда».

Роджеральд тряхнул головой, пытаясь прогнать кошмар, штурмующий сознание не первый день, но в этот раз с некоторыми отличиями, новыми подробностями и иной надписью.

– Боул? – Чужой девичий голос зазвучал в его голове, будто издалека. – Просыпайтесь.

Он помнил его. Слышал совсем недавно.

Широко раскрыв глаза, Боул чудом не подпрыгнул на месте, но вместо этого взял себя в руки. Над ним сейчас зловеще склонялась кукла с платиновыми волосами и фарфоровым личиком. Голубые стеклянные глазищи смотрели пристально, неприятно, но угрозу в себе не таили. По крайней мере, его природное чутьё подсказывало, что её можно не бояться.

– Что я?..

– Вы всё проспали! – раздражённо рявкнул за спиной куклы профессор Плёссинг. – Только что случилось искусственное затмение, вызванное преступником, которого вы, между прочим, должны были поймать. А теперь на улице творится полная сумятица.

Моргнув несколько раз, Боул не сразу понял сказанное. Но уже секунду спустя резво подскочил на ноги.

– Я разберусь, – только и буркнул он, намереваясь покинуть кабинет профессора, однако тот его остановил:

– Боул! Стойте!

– Да?

Детектив обернулся с лёгким удивлением.

– Моя падчерица изъявила желание помочь вам с расследованием, но у меня будет одно условие.

Роджеральд нахмурился. Он не понял, о чём говорил профессор, однако память услужливо подсказала недавний разговор о Фелзе и его проделках. Поэтому работник полицейского участка с Сорок седьмой улицы внимательно воззрился на градоначальника, слушая дальше.

– За сохранность Вианон вы будете отвечать головой.

– То есть вы записываете меня в няньки? – раздражённо фыркнул Боул. – Да неужели? Не помню, когда бы я…

– Джери, – оборвал его Эдвин. – Это моя личная просьба, о которой не должны знать. И если вы её выполните, то я найду рычаги давления на вашего Флетчера. А если не получится, отошлю его куда-нибудь подальше, например в Асторис, воевать с лангуджи. Согласны?

Роджеральд кисло скривился, однако перечить не стал.

– Да. Но учтите, сопли там, слюни-нюни… и всё такое… В общем, я не буду вытирать слёзки вашей Вианон.

– И не нужно, – звонко отозвалась кукла. – Эти глаза не умеют плакать. А мой рот…

– Идёт, – прервал её профессор. – И для справки: Вианон очень умная девочка, вы зря думаете, что она доставит вам проблемы. Я скорее переживаю, что это сделаете вы. Вы и ваша неуёмная гордыня, Роджеральд, доставляете вам больше проблем, чем окружающие вас люди. Запомните мои слова.