– Шаг! Шаг! – и грозная поступь русской пехоты, хоть и не так стройно и слаженно, из-за горы препятствий в виде убитых коней и людей, продолжала теснить врага, убивая мятежных русичей.

Пехотинцам приходилось не только переступать, а порой и обходить преграды, но и добивать раненных. Не оставлять же их лежащими и стонавшими в нашем тылу? И вот уже пехота, шаг за шагом, но вышла из-за холма, явив себя тем вражеским конным, кто еще, до конца не понимая, что на скрытом от глаз узком клочке земли их соратников убивают, рвался в бой.

– Рог к наступлению! – приказал я трубить атаку.

Это не значило, что сейчас мои воины рванут по тем же грязно-вонючим склонам на врага. Это был сигнал к началу выдвижения конного резерва, который поведет Ефрем. Сложно ему придется, чтобы пробраться через горы трупов в узком дефиле, но это нужно сделать.

Между тем, я взглянул на реку. Там ситуация была не однозначной. Один из наших кораблей был захвачен врагами, но противник лишился и своей ладьи, которая попала под камнепад. Однако, такие расклады меня не устраивали. Два оставшихся наших судна удирали, ну или совершали тактическое отступление. Они теперь и вовсе не имели шансов на победу. Хорошо, что еще Боброка могу видеть на одной из ладей, его не хотелось терять, я этого сотника вижу в своей команде.