– Нет! – в испуге воскликнула Валерия.

– В любом случае мне следовало бы рассказать ему об этом, – сказал Марш. – Он должен знать, что вы за его спиной что-то затеваете.

Валерия взяла его под руку.

– Прошу вас, не надо, – взмолилась она и сильнее сжала его руку. – Посмотрите на меня, капитан Марш.

Эбнер Марш хотел было освободиться, но что-то в ее голосе заставило его повиноваться. Он заглянул в бездонные фиалковые глаза и уже не смог отвести взгляда.

– Нельзя оторвать взгляд, правда? – с улыбкой произнесла Валерия. – Я видела, как вы смотрели на меня раньше, капитан. Вы не в силах отвести взгляд.

У Марша пересохло в горле.

– Я…

Валерия игривым, кокетливым жестом откинула волосы назад.

– Не может быть, что, кроме кораблей, вы больше ни о чем не мечтаете, капитан Марш. Этот пароход – холодная жестянка. Теплая плоть лучше, чем дерево и металл. – Марш никогда не слышал, чтобы женщина произносила подобные слова. Он стоял как громом пораженный. – Иди сюда, – сказала Валерия и потянула его к себе. Теперь он был всего в нескольких дюймах от ее обращенного к нему лица. – Посмотри на меня, – снова сказала она.

Марш чувствовал ее трепещущее тепло. Она была так близко, стоило только протянуть руку. Глаза как два сиреневых омута, холодные, бархатные, манящие.

– Ты хочешь меня, капитан Марш, – прошептала она.

– Нет, – отшатнулся Марш.

– О нет, ты хочешь меня. Я вижу в твоих глазах желание.

– Нет, – запротестовал Марш. – Ты… Джошуа…

Валерия рассмеялась; смех у нее был легкий и непринужденный, чувственный, музыкальный.

– Не беспокойся о Джошуа. Возьми то, что тебе предлагают. Ты боишься, поэтому сопротивляешься. Не бойся.

Эбнер Марш резко встряхнулся. Тут только до него дошло, что от страстного желания его начало трясти. Никогда в жизни он не желал женщину так, как сейчас. Все же он сопротивлялся, боролся с соблазном, хотя глаза Валерии продолжали притягивать его. Мир вокруг тонул в ее благоуханном аромате.

– Отведи меня в свою каюту, – прошептала она. – Сегодня я твоя.

– Ты? – слабо произнес Марш, чувствуя, как по лбу струится пот и застилает глаза. – Нет, – пробормотал он. – Нет, это не…

– Все может быть. Тебе нужно только пообещать.

– Пообещать что? – хрипло переспросил Марш.

Фиалковые глаза замерцали.

– Увези нас от Нового Орлеана прочь. Пообещай мне это, и я твоя. Ты же так хочешь этого. Я знаю наверняка.

Эбнер Марш взял Валерию за плечи. Его тело трясло. Губы пересохли. Ему хотелось смять ее в своих медвежьих объятиях, затащить в постель. Но вместо этого, призвав на помощь все свои силы, он грубо отстранил женщину. Она вскрикнула и, пошатнувшись, упала на одно колено. Марш, вырвавшись из плена ее глаз, зарычал:

– Убирайся отсюда! Убирайся с палубной надстройки, чтоб духу твоего здесь не было. Не знаю, что ты за женщина, но убирайся отсюда, ты ничто, ты… Убирайся отсюда!

Лицо Валерии снова было обращено в его сторону. Она оскалилась.

– Я могу заставить тебя… – начала она злобно.

– Нет, – твердо прозвучал за ее спиной ровный голос.

Из тени вышел Йорк. Он появился так внезапно, что показалось, будто сама тьма приобрела очертания человеческого тела. Валерия, издав глубокий утробный звук, метнула в него гневный взгляд и бросилась вниз по трапу.

Марш почувствовал себя таким опустошенным, что едва мог держаться на ногах.

– Проклятие, – пробормотал он, вытащил носовой платок и вытер со лба пот. Все это время Джошуа терпеливо наблюдал за ним. – Не знаю, Джошуа, что ты видел, но это совсем не то, что ты можешь подумать.

– Я точно знаю, что происходило, Эбнер, – ответил Джошуа. Голос его не показался Маршу сердитым. – Я находился здесь почти все это время. Когда я заметил, что Валерия вышла из кают-компании, то отправился на ее поиски. Услышав на палубной надстройке голоса, я поднялся наверх.