В какой-то момент Флориан повис у Гретхен на шее – хотел ли он этим выразить свои чувства или просто искал дополнительной опоры, осталось загадкой.

До дома Флориана оставалось совсем чуть-чуть, когда он вдруг заартачился. Тяжелым мешком он плюхнулся на землю и пробормотал:

– Поезд дальше не пойдет!

Гретхен хотелось плюнуть на все и сбежать. Было еще только около одиннадцати и полно народу вокруг. Прохожие бросали на них сердитые взгляды и реагировали соответственно.

– Сейчас полицию вызову! – пригрозил один.

– Выпороть как следует, чтоб запомнили на всю жизнь! – сказал другой.

– При Гитлере такого не было! – услышала Гретхен и не поверила своим ушам.

Она не знала, что делать. Но в конечном счете любовь взяла верх. Как там говорила графиня фон Гоэнлоэ на странице 13? «Я буду делить с тобой все радости и горести, мой дорогой! Отныне мы всегда будем вместе, и никаким злым силам нас не разлучить!»

Передохнув, Гретхен кое-как поставила Флориана на ноги, подперев оседающее тело плечом. Затем она обхватила его одной рукой за пояс и сделала шаг вперед. Дело пошло. Пыхтя и сопя, Гретхен доволокла Флориана до его дома и сгрузила у входа. Флориан свернулся клубочком, явно собираясь так проспать до утра. Гретхен обшарила его карманы в поисках ключей. Ничего не найдя, она решительно нажала на кнопку звонка возле таблички с фамилией Кальб.

– Кто там? – спросил в домофон чей-то скрипучий голос.

– Это Флориан, – ответила Гретхен. – Он без ключей! Откройте, пожалуйста.

– Флориан! – сердито проскрипел голос. – Ты что там, язык проглотил? Почему молчишь?

– Ему нехорошо, – ответила Гретхен.

– Сейчас спущусь! – буркнул домофон.

Гретхен хотела было уже уходить, сочтя, что долг любви выполнен в полной мере, но Флориан неожиданно очнулся и ухватил ее за ногу.

– Стоять! Всем стоять! – пробормотал он.

Пришлось остаться. Вскоре дверь отворилась и вышел мужчина – высокого роста, не очень молодой и похожий на Флориана. Он присел на корточки возле задремавшего гуляки.

– «Ему нехорошо», говоришь?! Да он просто пьян в стельку! И весь облевался! Ну и вонища!

Мужчина поднялся и нажал на звонок.

– Хедвига! – рявкнул он в домофон. – Спускайся! Поможешь втащить наверх наше пьяное сокровище! – Потом он повернулся к Гретхен и сказал: – Обязательно надо напиваться до смерти, да?

– Я не напивалась! – возразила Гретхен.

Она высвободилась из цепких пальцев Флориана, быстро попрощалась и пошла прочь. По дороге она все принюхивалась – ее преследовал подозрительный противный запах. Похоже, она слишком долго была рядом с Флорианом: теперь и от нее несло кислятиной.

На следующий день Флориан на занятия не явился.

– Отсутствует по причине ангины! – сообщил староста класса.

Габриэла украдкой посмотрела на Гретхен и ухмыльнулась. Гретхен никак не отреагировала на это. Ей было неприятно вспоминать о том, чем закончился вчерашний вечер. Да и в школе сегодня ничего такого особо приятного не происходило. Одна радость – что она была освобождена от физкультуры и весь урок просидела на скамейке, думая о своем, то есть о Флориане. Теперь-то он не будет над ней потешаться! Ведь, что ни говори, она пришла ему на помощь в тяжелую минуту жизни. Если бы не она, он, наверное, так бы и валялся в какой-нибудь канаве. Или, того хуже, угодил бы в полицию. Такое совместное «приключение» не может не сказаться на отношениях, считала Гретхен. Все должно измениться, причем в лучшую сторону, решила она.

Домой Гретхен вернулась только около четырех, потому что после уроков была репетиция хора, а хор Гретхен старалась не пропускать – ведь она пела первым голосом.