Кроме одного.

Они оказались диадами.

16. 2

…За дверями, ведущими в Трапезный Зал, послышалось оживление, и я привычно взглянул на Тайлера.

-Бенедикт Лоя, собственной персоной. – Криво улыбнувшись, сообщил он, и наши мальчики заметно оживились.

В тот же момент слуги распахнули ставни дверей, пропуская в Зал худощавого подростка в чёрном кожаном прикиде. Волосы его, повинуясь какой-то модной причёске, залаченно торчали кверху – так и не скажешь, что ему чёртова уйма веков, добродушная улыбка сдержанно озаряла его лицо. В руках он крутил мотоциклетный шлем чёрного цвета.

-Подумать только, тебе что, бегать надоело? Теперь гоняешь от противника на байке? – Не сдержавшись, съязвил Тайлер-старший, пока тот присаживался на свободное кресло за столом.

-Наверное, я старею. – Всё с той же улыбкой, не обижаясь, ответил Бен, ставя рядом с собой неизменный рюкзачок.

-Я бы сказал, взрослеешь. – Морис Анедо тоже улыбался.

Бенедикт всегда был желанным гостем в моём замке. А ещё, припоминая события семнадцатилетней давности, я отчётливо понимал, что он был тем самым человеком, на котором держалась вся наша «мировая» с графом Анедо – после того как он узнал об истинном происхождении моего ребёнка.

***

…Морис Анедо и Мартин вскоре действительно покинули Трайсети, хотя принц едва и не разревелся, когда узнал о решении отца так скоро покинуть планету. Морис Б. не отпускал его сначала руками, потом взглядом, и я ума не мог приложить, гадая, что творится с нашими детьми.

-Паап, ну пожалуйста, хотя бы денёк! – Умолял обычно мягкого и добродушного отца Его Высочество. – Мы же только прилетели на Трайсети, я и Морис, мы едва познакомились…

Мой молча, с нарастающим ужасом и приоткрытым ртом ожидал вердикта, но, казалось, граф Анедо был глух и слеп к мольбам.

-Мы должны лететь, Мартин. – Сухо пояснил он, и так же сухо попрощался с нами, поднимаясь на борт своего корабля.

Я боялся, что с тех пор наши добрые дружеские отношения перестанут существовать как таковые. Я был просто в панике от одной мысли об этом. Но…

Много дней спустя я узнал, что во время того полёта у Мартина Элсона случился приступ бесконтрольной паники, чего так тщательно старалась не допустить вся благородная семья Элсон и Анедо. Парню нельзя было нервничать, при малейшем сбое он терял контроль над той частью своей Силы, что отвечала за иллюзорное воспроизведение картин будущего, связанного с тем или иным событием. В его случае чаще всего это была картина гибели Мирии, его матери, что впервые возникла несколько лет назад, когда Дарен Мун, сообщник Мэлвина, напугал мальчика до полусмерти, что дало толчок к раскрытию его способностей. Правда, не слишком удачно…

С тех пор подобные «приступы паники» преследовали юного принца на протяжении всей его пока что недолгой жизни, Морис как мог пытался регулировать их, снижая интенсивность, но до конца искоренить так и не смог.

После столь неожиданной разлуки с только что приобретённым братом, Мартин буквально начал сыпать рецидивами, он похудел и стал нервным, все его разговоры и мысли были обращены к «малышу Морису» и графу Анедо волей-неволей пришлось вернуться на Трайсети, чтобы с горечью и тяжёлым сердцем сообщить мне, что мальчики не просто братья. Они диады, и, нравится нам это или нет, им придётся видеться, хотя бы иногда.

Я не был против их встреч, полагая, что они пойдут на пользу не только детям, но и нам. Но я ошибался. Морис Анедо по-прежнему держался холодно и не жаловал моего сына, продолжая не замечать самого его существования. Да чего говорить! Он старался даже не задерживаться в Лонингтемне, предпочитая гостить у Эльзы Лесли, приёмной мамы Мирии, и Рида Адамса, её мужа и нашего общего друга.