– Не твоих рук дело? – пробурчал неубиваемый человек с редчайшим целительским Лимитом, а потом тут же сам себе ответил, – Вестимо, не твоих, откуда ж ты знал, что я приду…

От одного трупа из парочки с дробовиками тем временем поднимался густой желтый дым, едкий и удушливый. Подойдя к мертвецу, гвардеец медленно и аккуратно перевернул его ногой, тут же отскакивая и ругаясь – тело уже было сильно подъедено кислотой из разбившихся на патронташе мензурок. Процесс и не думал прерываться, в глубоких язвах на теле кипела желто-бурая жидкость, исходящая тягучим дымом. Я тут же отступил куда подальше. Дышать этим Минздрав точно не посоветовал бы.

– Твою ж душу! – выругался гвардеец, но это было всё, что он успел сделать – набежала тяжеловооруженная полиция, сразу наводя на нас массивные автоматы.

С местными полицаями шутки плохи, но кому как знаменитому Парадину знать к ним подход? Уже через полчаса мы были свободны, благодаря как самому блондину, так и нескольким очевидцам, отловленным по округе. Впрочем, убежать успели немногие, очень уж быстро развивались события.

– Копыто Люцифера! – выругался переодевшийся в запасную куртку и штаны гвардеец, рассматривая одну из пробирок, которые он утащил у полицейских, – Семежная кислота! С арканитовой солью! Пванский! Сучий потрох!

– Кажется, я избавил вас от серьезных неприятностей, Матвей Евграфович, – хмыкнул я, вновь борясь с жутким желанием закурить, – Могу я рассчитывать за это на честную дуэль? Меч и Метода, ничего большего…

– Что? – здоровяк оторвался от лицезрения пробирки с лютым содержимым, – Ты о чем, Дайхард?

– Напоминаю – вы хотите меня убить, – вежливый я, облокотившийся на бок огромного мотоцикла, рассматривал небо, – Я же хочу жить. Поэтому предлагаю решить всё цивилизованно, на дуэли, на холодном оружии. Лимит у вас не отключается, так что свой я тоже использовать смогу…

– Ну и гнусный же ты подонок, княже, – по волчьи ухмыльнулся Парадин, – Ну и падла же ты! Думаешь, я не знаю, что ты Красовскому и его парням показал, когда китайца защищал?! Знаю!

Молния. Я показал полную мощь своего Лимита в виде толстенной молнии, ударившей на три метра. Крайне много для обладателей этой силы крови. Безумно много. Для дуэли на мечах или рапирах? Лимит превращает её в бессмыслицу, я просто шарахну здоровяка, а потом смогу хоть в пасту перемолоть. Или пережечь.

– Я мог это показать и вам, – едко ухмыльнулся я, – Пока вы, господин гвардеец, изволили лежать на мостовой, а мне было угодно использовать вас как бруствер.

– Тебя бы сгноили, парень.

– Возможно, – я не отвел взгляда, – Либо… начали бы выдавать ваши задания, Матвей Евграфович. Я не дурак. Вы тоже.

Когда нет гербовой бумаги, пишут и на простой. Императору одинаково неудобны были и буйный Парадин, и пассивные Терновы. Но дело надо было кому-то делать. Пачкать руки по важному государственному поводу. Такое дело не терпит пустоты, совсем не терпит.

– Я тебя недооценил, Дайхард, – медленно проговорил «чумной волк», – Сильно недооценил. Другой вопрос – почему ты меня, в таком случае, не кончил? Или хоть не попытался?

– Потому что верю, что мы сможем наладить общий язык, Матвей Евграфович. Странно это вам говорить сейчас, когда я еще не поразил вас электричеством и не разрубил на несколько частей, но раз уж речь зашла, то почему бы и нет?

– Зачем тебе это?! – повысил голос блондин, нависая надо мной, – Правду, Дайхард! Выплюнь её!

– Деньги, – пожав плечами, посмотрел я ему прямо в глаза, – Деньги.

С минуту он неверяще пялился на меня, шевелил бровями, играл желваками, а затем начал ржать как припадочный. И ведь не скажешь, что полчаса назад в человека насовали полкило свинца…