- А Ванька?

- Что Ванька? – не понял Павел.

- Ты не думал, как он будет тут жить?

Родимцев тяжело вздохнул, потом ответил:

- Раньше я не задумывался над этим. Маленький ребенок. Какая разница, где жить?

- А теперь?

- А теперь я думаю об этом постоянно, - сознался мой работодатель. – Он растет. Нужна школа, друзья, общение какое-то.

- Может, тебе вернуться в Россию? – предложила ему.

- Не знаю. Может быть, придется вернуться.

- Ты давно здесь живешь?

- Лет десять, - ответил Павел.

- Почему в Африке?

- А ты почему живешь в Москве?

- Мне нравиться.

- Вот и мне тоже.

- В этой дикости?!

- Ты не понимаешь. В этой дикости, как ты говоришь, есть что-то затягивающее. Какая-то первобытная сила.

- Я понимаю, - согласилась. – Мужчины ценят силу. Наверное, воины – особенно.

- Наверное. Просто однажды я попал сюда и понял, здесь мое место.

- И остался?

- Не сразу.

- И не жалеешь?

- Нисколько.

- Ты счастливый человек, - со вздохом сказала я.

- А ты о многом жалеешь в своей жизни?

Я задумалась.

- Да вроде бы, нет, - ответила спустя пару секунд.

- О том, что не осталась в Москве?

- Нет, не жалею.

- О том, что приехала сюда?

- Тоже.

- О том, что не прогнулась под начальника и не легла с ним?

Я рассмеялась.

- Что смешного я спросил?

- Да, в общем-то, ничего. Просто я подумала: а что может заставить меня заняться сексом против воли.

- И что же? Деньги?

- Очень большие.

- Интересно, насколько.

- За миллион долларов я бы точно согласилась, - ответила честно.

- Хорошо. А еще что?

- Что бы спасти жизнь.

- Свою или чужую?

- Свою. И жизнь близких.

- Много у тебя близких?

- Только родители, - ответила честно.

- Значит, твоя цена миллион долларов и три жизни, - подытожил Павел.

- Звучит как-то не очень, - заметила я.

- Какая разница, как это звучит? – возразил Родимцев. – Ты честно определила для себя свою цену. Без сантиментов и дурацких бабских соплей.

- А ты? – поинтересовалась у него. – Что может заставить тебя?

- Переспать с твоим начальником? – с притворным ужасом спросил Павел. – Даже не знаю.

- Переспать с женщиной, которая тебе не нравиться, - сформулировала я. – А может быть, даже противна.

- Женщинам в этом плане проще, - заметил Павел.

- Ага, - согласилась. – Раздвинула ноги и лежи себе спокойно.

- А ты, оказывается, напрочь лишена романтики.

- Я бы так не сказала. Скорее уж, лишена розовых очков, - поправила его. – Так что? Сколько стоит твое тело?

- Не знаю, - честно ответил Павел. – Как-то не задумывался над этим. Но если бы вопрос стоял: жизнь или секс, я бы, ни минуты не сомневаясь, выбрал секс.

- Господи, о какой ерунде мы говорим!

- Тебе можно, у тебя температура, - засмеялся Павел и посмотрел на Ваньку: - А кому-то уже пора в кровать.

Действительно, мальчик заигрался и уснул прямо на полу.

Павел взял сына на руки.

- Не буду его будить. Открой дверь, пожалуйста.

- Конечно.

Я, пошатываясь, подошла к двери и распахнула ее настежь.

- Спокойной вам ночи, - пожелала Родимцеву.

- И тебе, - ответил он. – Ты не беспокойся, в Уганде вас будут охранять ребята моего друга. С вами ничего не случится.

- Спасибо.

Мы стояли в дверях друг напротив друга: я, придерживая дверь, и Павел с ребенком на руках.

- Ты хотела спросить, почему Иван останется один, если со мной что-то случиться, - напомнил мне Родимцев.

Мне стало неловко: и чего я лезу в чужую жизнь?

- Моя жена, мать Ваньки, умерла, когда ему не было и года, - спокойно сказал Павел. – Ее убили, когда я был на задании.

Такая короткая фраза, и океан боли. Я ощутила ее физически. Задохнулась от нахлынувших чувств, почувствововала, как заколотилось мое сердце. Павел больше ничего не сказал, повернулся и пошел по дорожке. Я смотрела на понуро опущенные плечи этого сильного мужчины и ощутила, как по моим щекам катятся слезы.