Современные большие города устроены так, что практически вся их территория просматривается из камер наблюдения. Тут и централизованная система, которой пользуются ГИБДД, МВД, ФСБ, и множество мелких камер, принадлежащих частным фирмам. Лишь небольшие уголки во дворах являются «мертвыми зонами».

Теперь поиски становились делом техники. Начальство моментально дало добро – сформировали группу из трех экспертов, с которыми Нежин просматривал записи, по ним вели фургон после того, как он покинул двор. Четыре часа ушло на это, как оказалось, бесполезное занятие. В результате выяснили, что «газовщик» оставил машину в районе станции метро «Варшавская», а сам скрылся во дворах. Сколько потом его ни искали на кадрах расположенных вблизи камер, так и не выявили. То ли снял спецовку и бросил ее в контейнер с мусором, то ли его подобрала другая машина. След оборвался. Выехавшая на место группа обнаружила брошенный фургон, судя по всему, никто не собирался к нему возвращаться. Да, Ларин умело замел следы, но не мог же он знать заранее, с чем столкнется на квартире покойного отца Никодима.

И тогда Нежин понял, что будь на его месте умудренный многолетней работой следака Зимов, то поиски сразу бы велись не в одном, а в двух направлениях. Теперь оставалось надеяться, что удастся понять, откуда этот самый фургон приехал.

А еще говорят, что машины времени не существует! Существует, вот только виртуальная. Работали далеко за полночь, никто из экспертов и не заикался о том, что следовало бы сделать перерыв. Просматривая записи в обратной отмотке, Нежин наконец увидел на экране, как задним ходом во двор шестнадцатиэтажного дома заезжает фургон, как из него выбирается Ларин и, пятясь, скрывается в подъезде. Вскоре на пятом этаже открылось окно.

– Есть! – вырвалось у опера. – Будем брать!

Лора лениво потянулась во сне и прижалась щекой к плечу Андрея.

– Сколько времени, не знаешь? – прошептала она.

– До рассвета еще далеко, спи… – произнес Андрей и вдруг приложил палец к губам.

Лора и сама уже насторожилась, села на диване. Днем, возможно, ничего бы и не услышали, но ночью даже самые тихие звуки делаются различимыми. Кто-то тихонечко ковырялся в замке входной двери. Женщина покосилась на Ларина. Он соскользнул с дивана и включил камеру домофона. Экран засветился, но изображение того, кто находился на площадке перед дверью, так и не появилось.

– Заклеили объектив? – одними губами спросила Лора.

– Похоже на то, – так же беззвучно ответил Ларин, вглядываясь в неясные тени, скользившие по экрану.

Андрей вдавил кнопку на рамке монитора. Теперь уже заработала и камера, о которой незваные гости не догадывались. Она стояла в распределительном ящике, куда сходились и откуда расходились телефонные и телевизионные кабели.

От увиденного Лора прикусила губу. Последняя надежда на то, что в квартиру пытаются забраться заурядные грабители, исчезла. Вдоль лестницы, прижимаясь спинами к стене, выстроились четверо вооруженных спецназовцев в полной экипировке. Мужчина в черном и вязаной шапочке типа «ночь» сидел на корточках под дверью, колдовал с замком. Еще один в бронежилете, надетом поверх костюма, торопил взломщика.

Мягко отошел ригель, повернулась ручка. Ларин показал Лоре два пальца, сообщая, что дверь была закрыта на два замка, и поманил ее за собой в комнату.

– Уж лучше бы ты выпроводил меня на улицу, – проговорила женщина.

– Я же говорил тебе, секс на службе до добра не доведет.

Лора метнулась в соседнюю комнату, вернулась с сумочкой и пистолетом в руке.