Сказать, что даже не знаю, позвоню я ей еще раз или нет, не решаюсь. Потому что сестра сразу поймет: я тут не счастлива.

Нужно просто притвориться.

Ты же это умеешь, Мира!

— Я постараюсь, — издаю тихий смешок через слезы, которые она не видит. — Обязательно выйду на связь. Скучаю по вам, — глубоко выдыхаю. — А что с тем, кому продал меня братишка?

— А ничего! Знаешь, оказывается, тот мужчина, снимок которого я тебе показала, это не он тебя купил. А какой-то старик. А этот пришел, чтобы тебя увидеть. Понять, в чем дело, зачем ты согласилась. Но тебя не было. Я их разговор с братом услышала! А через несколько дней после свадьбы он снова приехал и Матвея сильно покалечил. Он понял, что тебя насильно так... Знаешь, будь на моем месте другая, наверное, пожалела бы своего брата. А вот я ни капли! Наоборот, радовалась, что нашелся хороший мужчина, который может с ним расправиться!

Я невольно улыбаюсь. Маша с такими эмоциями это рассказывает... Боже, а ведь правду она говорит... Сестры должны защищать брата, а братья сестер. Но Матвей всегда был ненормальным и, кроме проклятий, от нас ничего не слышал. И не услышит.

— Надеюсь, деньги тоже отнял, — хмыкнув, сажусь на подоконник.

Дверь комнаты распахивается. Тимур смотрит на меня с усмешкой. Тычет указательным пальцем в часы на запястье. Суки сын! А ведь сам приказал, чтобы я с родными поговорила! Даже двух минут не прошло! Сволочь редкостная!

— Не думаю. Матвей их давно просрал, — чуть ли не рычит Маша. — Устаканится, Мира. Я в это верю.

— Маш, если будет время, я тебе обязательно позвоню, — заметив приближающегося ко мне мужчину, говорю на одном дыхании. — Пожалуйста, не переживай за меня. И маме скажи, что со мной все отлично. Честное слово! Я счастлива!

— Я буду ждать, Мир. Обязательно звони! — слышу звуки поцелуев. Машка точно чмокает мобильник. — Люблю тебя!

— И я! — вырубив мобильник, притягиваю его гаду. — Сукин ты сын, Тимур! Ты же в курсе? — сквозь стиснутые зубы. — Сукин сын! Подавись своим телефоном.

— А тебе не угодишь, — поджимает он губы, а потом еле заметно улыбается. — Я есть хочу. Будь хорошей девочкой, приготовь что-нибудь, а?

У меня брови от удивления вверх ползут. Открываю рот, чтобы как-то подколоть его словами, но решаю замолчать. Настроение у него, походу, хорошее. Так и тянет испортить, заставить его опять орать. Пожалуй, промолчу, но готовить я для него не хочу.

— Не, — скрещиваю руки на груди. — Мне лень для таких, как ты, даже пальцами щелкнуть. Так что иди и готовь для себя сам.

Спускаюсь с подоконника, хочу пройти мимо. Тимур цепляется за мой локоть, сжимает. Нависает сверху, словно скала.

— Ты думаешь, таким образом избавишься от меня? — хриплый голос проходится по грудной клетке. В его взгляде загоняется насмешливо-озорной огонек. Уголок верхней губы дергается, изображая еле заметную ухмылку. — Нет, Мира. Наоборот. Заводишь меня, заставляешь идти до конца и добиться своего. Давай, мелкая. Топай на кухню. Я голодный. А когда я голодный, я могу быть очень злым и беспощадным. А еще... — чуть отстраняясь, рассматривает меня с ног до головы.

— Катись к черту, сукин сын! — выдергиваю руку. — Чтобы ты сдох, да поскорее!

— На новый год Деду Морозу напишешь письмо. Может, исполнятся твои желания, м? — не отрывает от меня взгляда. Не нравится мне все это... — У тебя пятнадцать минут, Мира. Пятнадцать. Не больше.

— Не боишься? А ведь я могу расправиться с тобой!

— А ты попробуй, — довольно хмыкает. — Может, и получится.

Меня трясет от злости. Нужно просто сказать пару слов, заставить вспомнить прошлое. Тогда он точно отстанет от меня! Но какая между нами будет разница? Я не такой зверь, как он.