— Уходи, — сказал твердо, довольно громко Макс.

— Нет! — в тон ему ответила Настя.

Ее ответ стал последней каплей. Чаша спокойствия и адекватности дала огромную трещину. Одним рывком распахнув дверь, он втащил Настю в квартиру и со злостью захлопнул. Стены содрогнулись, а в углу посыпалась штукатурка.

— Ты точно адекватная? — рявкнул прямо ей в лицо Макс.

Настя боялась дышать, ей казалось, что даже стук ее сердца вызовет у Макса новую волну агрессии. Сглатывая вязкую слюну, она собрала всю силу, вернее, ее остатки, в кулак и посмотрела в лицо человека, которого ненавидела каждой клеточкой своего тела, но который оказался вершителем ее судьбы.

— Я не уйду, пока мы не поговорим нормально, — тихо произнесла она.

Вместо уверенного, четкого ответа из нее вырвалось еле слышное карканье. Страх давал о себе знать, он, словно одеяло, окутал Настю с ног до головы. Сковал как пленницу собственной глупости.

— Мне не о чем с тобой говорить, — зло рыкнул Макс.

Взглянув на Настю хуже, чем на бомжей у помойки, развернулся и направился на кухню.

Пребывая в шоковом состоянии еще секунд сорок, Настя быстро сняла ботинки, повесила куртку и направилась за Грехом. У нее осталось совсем мало времени, конец месяца приближался катастрофически близко, а с ним и взнос за ипотеку, который никто не отменял.

Словно воришка, Настя кралась по довольно длинному коридору. Макс стоял к ней спиной и что-то смотрел в телефоне. По пустой банке кефира и крошкам от выпечки девушка сразу поняла, что, возможно, прервала его трапезу.

— Я помешала, извини, — довольно тихо произнесла Настя.

— Да, помешала, — уже спокойнее ответил Макс. — Когда появилась в моей жизни.

Наблюдая за этим, по ее меркам, неадекватным человеком, Настя начала осматриваться по сторонам. Раньше ее взгляд был прикован только к нему, вернее, его ужасным действиям, вечным нарушениям или попыткам что-то учудить.

Сейчас вокруг Макса не было цепей, кнутов или голых девушек. В обычной кухне он смотрелся до ужаса странно, словно пятно на белой рубашке. И вот теперь Настя начала видеть немного больше, чем только это пятно.

Первое, что бросилось в ее глаза, — пустые полки. Кухня вообще выглядела так, словно только вчера ее привезли из магазина. Не понимая, какая муха ее укусила, Настя без спроса подошла к холодильнику и открыла его.

— Блядь, Буренка, ты совсем? — обратил на нее внимание Макс.

Быстро оказавшись рядом, он захлопнул дверку.

— Пусто, — произнесла Настя одними губами.

— Да, в твоей тупой голове пусто! — огрызнулся Грех.

— Что ты ешь? — словно не слыша его оскорбления, спросила она.

— Что? — переспросил Макс, не до конца понимая, что она имеет в виду.

— Чем ты питаешься? Ты же на больничном. Тебе кто-то приходит и готовит? — пыталась угадать.

Грех внимательно смотрел на это блондинистое недоразумение. Взвешивал свои ощущения и желание говорить с ней. Ее озабоченный вид снова подействовал на него как удар под дых.

— Никто, — сухо ответил Макс.

— А как тогда… — указала пальцем на плиту Настя.

— Никак! — снова вспылил Грех.

Вжавшись в ту самую дверку холодильника, Настя ощутила, как ее снова накрывает паника. Перепады его настроения пугали. Она словно залезла на американские горки и теперь не может с них сойти. Холодная волна, что пробегала по всему телу, стала ее обычным состоянием возле Макса. Сердце работало хаотично, то замирало, то бешено колотилось. Рвано вздохнув, Настя попыталась успокоиться. Меньше всего хотелось перед ним плакать.

— Я могу что-то приготовить, — очень осторожно и медленно произнесла она.