Майлз задумчиво нахмурился:

– А чем вас не устроил Эскобар, позволь поинтересоваться? Зачем тебе понадобилось тащить этого гения и его творение сюда?

Если бы я не вмешался, Энрике схлопотал бы десять лет тюрьмы, но не будем об этом.

– Тогда у него не было меня, чтобы заняться деловой стороной. А Барраяр – оптимальное место для этого, тебе не кажется?

– Если дело пойдет.

– Вначале жучки могут вырабатывать маслице из земной органики. Мы начнем его продавать как можно быстрей, а полученные деньги пустим на финансирование дальнейших научных изысканий. Я не могу составить точный график, пока Энрике не изучит как следует биохимию Барраяра. Возможно, на создание соответствующих жучков. – Марк коротко усмехнулся.

– Марк… – Майлз, нахмурясь, смотрел на стоящую на столе закрытую коробочку, из которой доносилось тихое поскребывание. – То, что ты говоришь, звучит логично, но я сильно сомневаюсь, что логика поможет сбыту. Никто не захочет есть пищу, происходящую от чего-то, что выглядит вот так. Черт, да никто не станет есть даже то, к чему оно прикоснется!

– Но люди едят же мед, – возразил Марк. – А его производят насекомые.

– Пчелы… Ну, так они ж милашки. Пушистенькие, полосатенькие. И вооружены жалом – этакой маленькой шпагой, которая вызывает уважение.

– А, понятно… – пробормотал Марк. – Летучая версия класса форов.

Братья обменялись ехидными улыбками.

– Значит, вы считаете, – недоуменно проговорил Энрике, – что, если я вооружу моих жучков-маслячков жалом, барраярцам они понравятся больше?

– Нет! – хором возопили Майлз с Марком.

Энрике обиженно умолк.

– Итак, – откашлялся Марк. – План вот такой. Я обеспечу Энрике место для работы, как только выберу время. Не знаю, где будет лучше – здесь, в Форбарр-Султане, или в Хассадаре. Если дело пойдет, возможно, ты захочешь, чтобы работы велись в Округе Форкосиганов.

– Верно, – кивнул Майлз. – Поговори с Циписом.

– Я и собирался. Теперь ты начинаешь понимать, почему я считаю их денежными жучками? Может, захочешь инвестировать дело? Не на начальном этапе, конечно.

– Пока нет. Но все равно спасибо, – нейтральным тоном ответил Майлз.

– Мы… э-э-э… Знаешь, мы очень признательны за предоставление временного помещения.

– Нет проблем. Или, во всяком случае, – глаза Майлза нехорошо блеснули, – лучше бы их не было.

Деловая часть закончилась, и Майлз, вспомнив о долге гостеприимства, предложил поесть и выпить. Энрике предпочел пиво и воспользовался им как поводом прочитать лекцию о роли дрожжей в производстве пищи, начиная с Луи Пастера. Лекция изобиловала комментариями о сходстве между дрожжевыми бактериями и симбиотами жучков-маслячков. Майлз пил вино и больше помалкивал. Марк ел закуску, разложенную на большом подносе, и прикидывал, когда у него закончатся препараты для потери веса. А может, их просто-напросто сегодня же спустить в канализацию?

Через некоторое время Пим, судя по всему выполняющий в ограниченном контингенте Майлзовой прислуги обязанности дворецкого, пришел забрать поднос и бокалы. Энрике заметил наконец коричневую форму с серебряным орнаментом и тут же поинтересовался о значении этой символики. Вопрос ненадолго вывел Майлза из задумчивости, и он просветил Энрике по некоторым аспектам истории семейства Форкосиганов (вежливо пропустив упоминание о провалившемся барраярском нашествии на Эскобар, имевшем место лет тридцать назад). Майлз рассказал историю особняка и герба Форкосиганов. Похоже, эскобарца поразило до глубины души, что в основе символических гор и кленового листа на гербе лежит печать, которой графы запечатывали мешки с деньгами, собранными в виде налога с округа. Это дало Марку основание надеяться, что в Энрике все же проснется тактичность. Надеяться-то ведь не возбраняется никому?