В зале раздался смех.

- Какая девственность у нимфы?

- Начнем со ста драков. Кто предложит сто пятьдесят? Есть! Сто пятьдесят от хера Шерди! А двести? Двести от господина справа, двести пятьдесят вновь от хера Шерди.

Хер? Ее пытаются заполучить в бордель?

- Я не позволю отдать нимфу херу! – голос Иванушки опять сорвался в петушиный.

- Охрана, выведите посторонних! – аукционист махнул в сторону двери молоточком.

- Нет! Нет! Я не посторонний! Я снимаю свой лот!

Василиса, ослепленная ярким светом, лишь догадывалась, что происходит вокруг. По последнему крику-всхлипу Вани было понятно, что его выпроводили, скрутив: права на нимфу закончились сразу же после того, как за нее дали хоть какие-то деньги.

- Триста пятьдесят! – объявил женский голос. – Такая в хозяйстве всегда пригодится.

Василиса с облегчением выдохнула: пусть ее купит добрая женщина. Варить каши, убираться – она согласна на все, лишь бы не бордель! Но вновь напряглась, когда аукционист с явным удовольствием поприветствовал участницу торгов:

- О! В состязание за прелестную нимфу вступила хозяйка «Сладкой попки»! Итак, триста пятьдесят от херессы Забиды, кто больше?

- Четыреста!

- Четыреста пятьдесят!

- Становится горячо! Кто предложит пятьсот?

- Две тысячи! Две тысячи драков!

Василиса повернула голову в сторону, откуда донесся голос предложившего, судя по напряженной тишине и минутному ступору аукциониста, баснословную сумму, но даже прищурившись и приложив ладонь ко лбу, ничего, кроме темного пятна, не разглядела.

- Кто предложит две тысячи пятьдесят? – очнулся аукционист. - Ну же! Никто? Две тысячи раз, две тысячи два, две тысячи три! Продано! Гражданка Иванова уходит… - небольшая заминка, и Василиса так и не услышала имя нового хозяина, поскольку оно потонуло в шуме голосов.

- На этом торги по нимфам закончились. Не забудьте заплатить! - аукционисту пришлось повысить голос. - Переходим к породистым жеребцам из Черлезии.

Василису потянули куда-то в закулисье, но она еще долго не могла проморгаться после яркого света, а потому пропустила момент, когда была возможность рассмотреть, кто ее целует.

 Кстати, поцелуй вышел никаким. Смазанным, из разряда «чмок», со странным мычанием в самом завершении, словно она сопротивлялась и укусила нового хозяина за губу, а он спешно зажал себе рот рукой. Нет же, не было ничего такого! Замерла равнодушным полуслепым истуканом. А какой реакции от нее ждали? Ее только что продали. Ее, человека, продали, как породистого жеребца из Черлезии!

***

Лорд Ракон не собирался участвовать в торгах, где выставлялись нимфы. Хоть в простонародье те пользовались большой популярностью, для него проще было купить энергоемкие кристаллы и спокойно пользоваться техникой, новинки которой исправно поступали от демонов. Если уж нимфу привели на торги, значит, в ней нашли какой-то изъян. С хорошей хозяйкой не спешат расстаться. И зачем ему такая?

Интерес вызвал лишь лот номер семь, и то чисто умозрительный. Сначала Фолька зацепило дурацкое имя.

«Гражданка? Хм, весьма оригинально!»

Обычно деревенские не мудрствуют, называют всех нимф Василисами. Истинное имя эйропейцам просто не выговорить, вот и представляются жительницы Нимфеи одинаково, а тут Гражданка!

Второе, что заставило лорда Ракона удивиться – неподдельное переживание хозяина. Мальчишка вздыхал и до крови кусал губы, а когда за нимфу вступили в борьбу владельцы борделей, даже захотел снять с торгов, что было вопиющим нарушением правил. Это и повлекло за собой удаление из зала.

Герцог тоже вышел, поскольку ему было неинтересно, кому достанется нимфа. Он ее даже не разглядел – кто обращает внимание на ненужную вещь? Но мальчишка не дал уйти в комнату отдыха, где можно было спокойно дождаться торгов прислуги, вцепился в руку, повис на ней, а когда Фольк попытался стряхнуть наглеца, рухнул на колени.