После испытаний оба моих приятеля были в шоке. Они поняли, что их надули медицинские мошенники. Надули двух инженеров! Они обратились к изготовителям прибора, но не получили ответа…
В Интернете среди множества рекламных материалов о чудодейственном приборе Фолля мне удалось найти одну разгромную критическую статью А. Голода (http://eto-fake.livejournal.com/225188.html), которую рекомендую прочитать всем, прежде чем решить пользоваться этим «уникальным прибором».
Флуоресцентный наномикроскоп
Недавно в интернете я наткнулся на рассказ о том, как был изобретён флуоресцентный наномикроскоп, обладающий чрезвычайно высоким пространственным разрешением, вплоть до 20 нанометров, что на порядок превышает теоретический предел оптической дифракции http://www.nanonewsnet.ru/blog/nikst/fluorestsentnaya-nanoskopiya-novyi-metod-mikroskopii.
Там было сказано, что этот прибор придумал в 1990-е годы Андрей Климов, научный сотрудник ИТЭБ РАН (Пущино). В 2005 году он запатентовал своё изобретение (Климов А.А. и др. Способ флуоресцентной наноскопии. Патент RU 2 305 270 C2, 18.05.2005).
В 2006 году Штефан Хелль в Германии создал нечто аналогичное и получил "Премию будущего". В том же году журнал Science признал эту разработку одним из 10 важнейших достижений в науке.
В 2014 году Штефану Хеллю была присуждена Нобелевская премия (вместе с американцами Эриком Бетцигом и Эриком Мернером).
Пару лет назад Климов приходил ко мне в лабораторию и жаловался, что буржуи просто-напросто спёрли его изобретение, а заодно и Нобелевскую премию. Охотно в это верю.
Но я не уверен, помнит ли Андрей, что идея такого микроскопа была в 1990-е годы подарена ему мной (я постеснялся ему напомнить).
В те годы я плотно занимался вопросами флуоресцентного измерения переноса энергии между молекулами (мою книгу «Energy Transfer in Macromolecules» издало американское оптическое общество). Мы работали с Климовым в одном институте.
И как-то раз разгорелась дискуссия о границах применимости флуоресцентного метода. Андрей, занимавшийся флуоресцентной микроскопией мышечных волокон, был уверен, как все оптики-микроскописты, что разрешающая сила микроскопа лимитируется половиной длины световой волны.
Я был другого мнения. Предел оптической дифракции правомерен для процесса поглощения света, но не для флуоресценции. При поглощении света есть неопределенность (порядка длины волны) – какой именно молекулой будет поглощён фотон. Но при флуоресценции, если позицию молекул специально зафиксировать, такой неопределенности нет.
Например, можно устроить перенос энергии между двумя типами молекул. При этом фотоумножитель надо настроить так, чтобы он регистрировал флуоресценцию двух разных типов молекул по отдельности. Тогда разрешающая сила микроскопа будет лимитироваться только размерами самих молекул – 1 нанометр. Или для фото-селекции можно устроить фото-выгорание одного типа флуоресцирующих молекул. Результат будет тот же.
Климова я тогда вроде переубедил и больше к этому вопросу не возвращался. Андрей же, спустя некоторое время, довёл идею до технического решения.
Кто лучше – Фурсенко, Ливанов или Васильева?
В 2007 году в связи с победой на Конкурсе русских инноваций меня пригласили на Экономический форум в Питер. Там министр науки и образования А.А. Фурсенко вручил мне позолоченную статуэтку, сопроводив рукопожатие вежливыми словами «мне нравятся Ваши проекты». А я в ответ чуть не брякнул «а мне Ваши – нет», но сдержался, чтобы не портить праздник. В зале было много публики, журналистов, СМИ. Случился бы грандиозный скандал.