– Смотри стакан не проглоти, – предупредил с другой стороны мужской голос. Брейн повернулся и увидел стриженного налысо суперколвера в дорогом костюме, но без галстука.

– Твоя, что ли? – просто спросил Брейн.

– Да ты что? Посмотри, сколько на ней драгоценностей, – усмехнулся тот, потягивая голубоватую водичку.

– Бодихранитель?

– Типа того.

– А те двое у дверей? – спросил Брейн, обнаружив еще гоберли и варвара, тоже коротко стриженных и почти квадратных, особенно впечатлял гоберли.

– Тоже мои ребята. Подстраховывают.

– Я гляжу, твоя боди неслабо налегает в это время суток, – сказал Брейн, замечая, что красотка заметно отпила уже от второго бокала.

– Это она только прогревается. Сейчас Грин горючку покруче принесет, вот тогда она завязнет по-настоящему.

Брейн еще раз посмотрел на соседку, теперь уже с известной долей уважения.

Из узкой дверцы за стойкой вынырнул бармен с целой батареей бутылок, ценники которых допрыгивали до месячного жалованья Брейна.

Быстро убрав дешевые подделки, Грин начал расставлять дорогие бутылки. Брейн покосился на суперколвера, и тот, усмехнувшись, сказал:

– Она не против, чтобы ты угостился, значит, выпьешь за ее счет.

– С чего ты решил, что она не против? – спросил Брейн и снова взглянул на даму, которая по-прежнему была полностью поглощена выпивкой. Правда, бармен что-то готовил для нее в сборном картридже – какую-то эксклюзивную еду.

– Она не против. Когда мы только вошли, она сказала: «Этот пусть останется». Иначе бы мы тебя попросили отсюда.

– Заманчивое предложение, но я с утра не привык.

– Но ты же здесь.

– Это из-за завтрака. Хотелось чем-то сбить мерзкий привкус, – объяснил Брейн.

Между тем бармен уже выхватывал из мейдера почти раскрывшийся картридж. Когда тот упал на блестящий поднос, то раскрылся сам, и Брейн увидел набор из разноцветных шикарных блюд, будто из дорогого ресторана.

Заметив его удивленный взгляд, бармен подмигнул:

– Я заготавливаю картриджи сам. А корпуса для них делают механики по моим чертежам!

– Он реально крут, – заговорила наконец красотка и посмотрела на Брейна в упор. – Оставайся, парень, сейчас Грин включит музыку, и я стану танцевать.

– Я даже не знаю, мэм. Мне кажется, я тут лишний.

– Ты не лишний, – покачала головой красотка и откинула назад длинные волосы. – Ты гость. И потом…

Тут она в три глотка опустошила бокал с крепчайшим коктейлем и, посмотрев на Брейна, облизала пухлые губы.

– И потом… я буду танцевать голой. Совсем.

Брейн удивленно взглянул на суперколвера, и тот, даже не глядя на гостя, кивнул. Дескать, все так и есть.

После такого приглашения уходить было как-то неловко, и Брейн остался.

Тем временем, прикончив еще одну дозу горячительного, красавица шагнула к Брейну и, касаясь губами его уха, прошептала:

– Ты, конечно, потрепан жизнью, приятель. Но мне нравятся зрелые мальчики вроде тебя. Меня зовут Калипсо.

– Спасибо, Калипсо, – ответил он, чувствуя неловкость в такой ситуации, когда эта непростая красотка оказывала ему внимание в присутствии трех телохранителей и бармена. Как бы не пришлось за это платить дополнительно.

Грин включил музыку, и Брейн ожидал какого-то эффектного раздевания с разбрасыванием вещей, однако с Калипсо просто упало платье, и она переступила через него, оставшись в золотистых туфлях на высоком каблуке и в своих драгоценностях.

Бармен чуть убавил свет, включил небольшие софиты, и она стала танцевать, причем, несмотря на свои заметные формы, выглядела вовсе не вульгарно.

– Кто она такая? Жена богатого бандита? – спросил Брейн, встав рядом с суперколвером.