– Они снесли нашего «почтальона», мы снесли их «почтальона». Это если кратко.

– И кем оказался чужой «почтальон»?

– Судя по удостоверению, сотрудником Управления стратегического планирования.

– М-да, – произнес гоберли и пошевелил усами. Он продолжал смотреть на свои руки с таким видом, будто видел их впервые.

– Какую цель вы преследовали, нанося побои офицеру родственной нам службы, капитан Клейн?

Клейн бросил взгляд на своего начальника, а тот сделал вид, что изучает какой-то документ.

– Я не наносил побои офицеру родственной нам службы, сэр, это по моему приказу сделал мой подчиненный.

– Почему вы отдали такой приказ?

– Потому что офицер родственной нам службы преследовал меня и грозил этим сорвать нам операцию. К тому же, сэр, на тот момент он никак не продемонстрировал свою принадлежность к родственной нам службе.

– Может быть, вы не предоставили ему такой возможности?

– Разумеется, не предоставил, сэр, в приказе для меня такой задачи поставлено не было, – перевел стрелки Клейн, отомстив начальнику за самоустранение от этого допроса.

– Так-так, – сказал канзас.

– М-да, – высказался гоберли.

– Так что, подполковник Саймон, вы действительно отдаете подчиненным такие неполноценные приказы?

– Прошу прощения, сэр, но у нас в инструкции «неполноценные приказы» не значатся. Есть надлежащие, ненадлежащие, преступные, безосновательные…

– Хватит-хватит, подполковник, не нужно думать, что только вы знаете инструкции. Давайте зайдем с другой стороны – что за операцию вы проводили?

– Сэр, вы же понимаете, что я не могу вам сказать этого, – слегка растерялся подполковник, и Клейн ухмыльнулся. Фактически он был отомщен, и теперь битва с невесть откуда взявшимися проверяющими легла на плечи его начальника.

– Ну хорошо, определите, пожалуйста, ранг операции, чтобы мы могли сравнить ее ранг с отрицательным рангом случившегося инцидента, когда серьезно пострадал офицер родственной нам службы.

– Я не могу этого сделать, сэр, поскольку ранг операции, согласно инструкции, определяется начальником управления на основании изучения всех предоставленных отчетов, поскольку…

– Хватит, подполковник, хватит! – раздраженно замахал руками канзас. – С вами невозможно работать.

– М-да, – подтвердил гоберли и, переменив позу, дотронулся до своих усов.

В этот момент на диспикер канзаса поступил вызов.

Он слушал с полминуты, потом сказал:

– Слушаюсь!

– Что там? – спросил гоберли, поднимаясь.

– Нам пора. Прощайте, подполковник Саймон.

– Всего хорошего, сэр, – ответил тот, вставая.

– Это то, что я думаю, Уинфри? – негромко спросил гоберли у застегивавшего портфель канзаса.

– Это именно то, Барни. И, пожалуйста, не забудь забрать со стола свои руки.

– Смешно.

Канзас с гоберли убрались из кабинета подполковника Саймона, к его большой радости, и после того как захлопнулась дверь, Клейн поднялся со стула и, сунув руки в карманы брюк, прошелся по кабинету.

– Да, сэр, такого я еще не видел.

– Заткнись, пожалуйста, и перестань маячить перед глазами.

– А ведь вы меня им почти сдали. И ради чего?

– А ты замечательно перебросил все дерьмо на меня.

– Откуда получил, туда и перебросил.

– Слушай, что ты себе позволяешь?

– Сэр, вы меня для этого сюда вызвали?

– Вызвал, потому что эти настаивали… – сказал Саймон, с неприязнью поглядев на стулья, на которых сидели незваные гости.

– Присядем, – сказал он и сел за свой стол. Клейн подошел ближе и сел неподалеку.

– Они имеют отношение к нашей операции? – спросил он.

– Никакого. Просто нам не повезло. Но в конце концов повезло, я полагаю, они сюда больше не вернутся, мы для них слишком неудобная добыча. Жесткие очень.