На сей раз никаких аргументов у Хоффнера не нашлось. Готтенберг победно прошелся взглядом по лицам остальных офицеров, однако все они предпочитали сосредоточенно изучать карту.

– То есть хотите сказать, что ваша группа «Викинг» призвана сменить гарнизон «Северного призрака»?

– Вот с этой минуты и пойдет по-настоящему серьезный разговор, – азартно потер руки Готтенберг. – Поэтому прошу всех садиться.

Кто-то из офицеров тотчас же поставил стул для барона, чтобы ему не пришлось занимать кресло Хоффнера, но даже после того, как все расселись, командир группы «Викинг» еще с минуту прохаживался по кабинету, по очереди останавливаясь то у одного окна-бойницы, то у другого, словно прикидывал, каким образом лучше всего наладить круговую оборону штаба.

– Наша ближайшая задача – проверить готовность уже известного вам секретного аэродрома «Северный призрак» в районе озера Меркулово, дозаправиться там горючим, а затем вот здесь, – указал он точку на карте, – в нескольких десятках километров от побережья Карского моря, создать новую базу – «Норд-рейх». Первой на «Северный призрак», вместе со звеном транспортных «Ю-52», отправляется группа горных егерей обер-лейтенанта Энриха, которая будет усилена инженерной группой штабс-фельдфебеля Штофа.

– Благодарю за оказанную честь, – чинно склонил голову обер-лейтенант, а затем с той же великосветской чинностью осмотрел присутствующих.

– Второй – усиленная «норвежцами» группа гауптмана Кротова. Эта же группа вместе с группой Штофа будет затем десантирована в местность, избранную нами для создания базы «Норд-рейх».

– Честь имею, господа, – последовал штабс-капитан примеру Энриха. – Мои солдаты к вылету готовы.

– Они действительно готовы к тому, что действовать придется уже на Русской земле, в тылу у русских войск? – спросил Готтенберг.

– В тылу у красных, – господин оберштурмбаннфюрер, – напомнил ему Кротов. – Это для вас, германцев, все русские одним миром мазаны. Для нас же они по-прежнему разделены на православных белых… и красных, жидообольшевиченных.

– Потому и спрашиваю: не побегут они к этим самым «красным» в плен сдаваться да пощады вымаливать?

– Скорее, красные к нам побегут. Нас ведь не эта война разделила, нас разделила Гражданская. Жестоко, кроваво разделила. Словом, я в своих людях уверен. Жду приказа на вылет.

Оберштурмбаннфюрер исподлобья окинул штабс-капитана недоверчивым взглядом, однако на сей раз промолчал. Впрочем, не в силах так сразу завершить этот разговор, он с той же подозрительностью взглянул на Хоффнера.

– Сегодня же еще раз согласую с командованием окончательный состав нашей эскадрильи, время и маршруты полетов, – ответил оберст-лейтенант. – При этом будет учтено, что в прыжке к базе «Норд-рейх» следует задействовать военно-транспортные самолеты «Фокке-вульф-200 С-3», обладающие колоссальной дальностью полета. Кроме того, позабочусь о звене истребителей прикрытия.

Готтенберг взглянул на наручные часы и, объявив, что через два часа ожидается прилет лейтенанта-инженера Шмидта, который осмотрит аэродром «Северный призрак» и будет заниматься строительством базы «Норд-рейх», приказал дать бойцам два часа отдыха, после чего инструктаж будет проводить уже сам инженер.

…Корабль, на борту которого старшине Ордашу надлежало отправиться на свою заполярную заставу, стоял под погрузкой в Архангельске. Он должен был отойти от причала на следующий же день, после приезда туда Вадима, однако по непонятным причинам еще на три дня задержался в порту.

Так вот, дни, проведенные в этом северном городе, Вадим вполне мог считать самыми прекрасными в своей сумбурной полувоенной-полуштатской жизни. Случилось так, что в припортовой гостинице он познакомился с выпускницей мединститута Ритой Атаевой, получившей направление в военный госпиталь в Салехарде. В гостиничной столовой девушка храбро присела за его столик, хотя свободных мест вокруг было предостаточно. Причем уже через пять минут Вадим чувствовал себя с ней настолько непринужденно, словно знакомы они были, по крайней мере, полгода…