Переступив порог лавки, я тут же встретился взглядом с хозяйкой.

– Пришел все-таки, – то ли вопросительно, то ли утвердительно произнесла она. На ее губах застыла кривая усмешка.

Какая-то она сегодня бледная. Будто не выспалась.

– Да, – коротко ответил я и приблизился к прилавку.

– Я выполнила свою часть сделки, – произнесла ведьма и посторонилась, пропуская меня за прилавок. За ее спиной виднелась небольшая приоткрытая дверь. – Старшая Мать там.

Я молча кивнул и положил на прилавок обещанную брошь, которую ведьма быстро спрятала. При этом она опасливо покосилась на дверь.

Больше не обращая внимания на травницу, я проследовал в указанном направлении.

Дверь вела в длинный темный коридор, в конце которого виднелся выход. Внимательно сканируя стены, потолок и пол, я пересек коридор и вышел во внутренний дворик лавки.

Огляделся. Хм, а здесь довольно мило и тихо. Небольшая беседка, аккуратные клумбы, ровно подстриженные кустики. Птички поют. В общем, идиллия.

В беседке, в плетеном кресле-качалке сидела невысокая брюнетка лет тридцати, не больше. Ее черные как смоль волосы были по-простому заплетены в толстую тугую косу.

Обычное платье, короткие сапожки, простенькие украшения – верховная мать ковена, а, судя по насыщенной энергосистеме и крупному источнику, это была именно она, выглядела, как обычная горожанка. Не богатая, но и не бедная. Привлекательная, но не сногсшибательная красавица. Немного полноватая. Этакая жена зажиточного лавочника. Только со взглядом хищницы, который нет-нет, да и пробивался сквозь маску типичной представительницы мещанского сословия.

Кстати, отличная маскировка. Особенно в такие непростые времена для истинных. Пока одних разрывает на площади обезумевшая толпа, другие, более умные, продолжают заниматься своими делами и довольно успешно, как я погляжу.

Ведьма мерно покачивалась в кресле и внимательно наблюдала за мной.

– Ну, что замер, лисенок? – улыбнулась она. – Проделал такой путь и под конец оробел?

Хм… Голос приятный. С легкой хрипотцой.

– Мир тебе, старшая, – произнес я на ведьмачьем и почтительно склонил голову. – Мое имя – Максимилиан Ренар.

– О как! – искренне удивилась ведьма, тоже перейдя на ведьмачье наречие. В ее карих глазах мелькнули искорки веселья и одобрения. – Характерник, говорящий на древнем наречии, да еще и обученный нашим приветствиям. Любопытно… Только вот зря ты мне имя свое сказал. Хотя… Погоди-ка… Хм… Чую, что не твое оно. Вот как?

– Кто же истинное имя чужим людям называет? – усмехнулся я.

– Вижу, учителя у тебя были хорошие, – одобрительно кивнула Верховная Мать.

– Меня воспитала Высшая и заменила мне мать, – произнес я. После моих слов густые брови ведьмы взметнулись вверх, словно две черных птицы.

– Однако… – задумчиво произнесла она. – Лисенок полон сюрпризов. Кстати, а не ты ли тот самый шевалье, который поселился в Лисьей Норе?

– Да, – кивнул я.

Ведьма усмехнулась.

– Лисье логово не может долго пустовать, – прищурившись, произнесла она. – Даже если старый лис покидает его, рано или поздно там снова заведется рыжее племя. Хе-хе…

С моих губ уже был готов сорваться вопрос, но я сдержал себя. Не сегодня… В другой раз.

Похоже, она знала прежнего хозяина моего замка. Ведьмы живут долго и выглядят молодо. Правда, для этого им приходится периодически выпивать жизненную энергию из специально выбранной жертвы.

Вадома такими вещами не занималась, но при этом прожила довольно долгую жизнь.

– Зови меня Мадлен, – сказала она и, заметив мой взгляд, усмехнулась, обнажив белые здоровые зубы: