– Большая редкость в наше время, – покивал Карпыч. – Ой, большая!

– Ну а нас-то, ведьмаков, за что он невзлюбил? Какую мы ему обиду нанесли?

– Не вы, – поморщился водяник. – И даже не пращуры ваши, те, что первые из первых. Тот, кому они после смерти Вещего Князя на верность присягнули, всему виной. Он привел на наши земли нового Бога, того, который и Велеса, и Перуна, и Зарю-Заряницу, и всех остальных победить смог в душах людских. Не сразу, не быстро, но смог. А коли у бога нет тех, кто в него верует, то и самого бога, выходит, нет. Вот они и ушли за горизонт, один за другим, только мы и остались, их дети. Нам до веры людской дела нет, не ей мы живы. У нас дело есть, к которому нас приставили, и покуда реки текут, а леса шумят, мы при нем будем состоять.

– И еще несколько слуг осталось таких, как Великий Полоз, – снова перехватил инициативу леший. – Вот им как раз есть о чем печалиться, все же потеряли, все что можно. У того же Полоза только золото и осталось да сил чутка. Владыка, который все это начал, давно опочил, род его прервался, их ненавидеть какой резон? А вы, потомки его верного воинства, вон живы-здоровы, потому он вас и не любит. Ему, Ляксандр, непременно кого-то ненавидеть нужно, он тем живет. Натура у его такая. Змей же.

Зашибись. Это значит, я и братаны мои огребаем за то, что десять веков назад какие-то ребята в остроконечных шлемах и с мечами Владимиру Красное Солнышко на верность присягнули? Да это даже звучит как бред!

Но самое смешное то, что все это чистая правда.

– Да ты не печалься, – посоветовал мне дядя Ермолай. – Нарочно он тебе ковы строить не станет. Сойдись вы на узкой дорожке – тогда да, непременно тебя убить попробует, а душу себе забрать. Только вот вряд ли такое случится. Навь за семью замками пребывает, тебе туда дорогу даже твоя Хозяйка не откроет.

– И правильно сделает, – добавил Карпыч. – Не то это место, куда стоит соваться не то что из интереса, но и по делу.

Полностью согласен. Я вот разок побывал, больше не хочу.

– Выходит, что Полоз этот вам приказывать может, дядя Ермолай? – задал я вопрос, который в данный момент меня в свете услышанного интересовал более всего. – Раз он заместитель вашего создателя?

– Приказывать, парень, мне никто не может, – негромко, но очень веско изрек леший. – Я сам себе хозяин. Себе и своему лесу. Мой он с того момента, как мне его родитель передал, и навеки. А вот попросить – может. И если я ту просьбу сочту разумной да возможной, то ее выполню.

Интересно, а если эта рептилия попросит меня деревом трухлявым пришибить при случае, то какая это просьба будет? Разумная и возможная или же нет? Что перевесит в голове дяди Ермолая в тот момент – желание уважить заместителя его создателя или относительно неплохое отношение ко мне?

Нет у меня ответа на этот вопрос. Зато появилось четкое ощущение того, что я, похоже, нашел еще одну серьезную проблему на свою голову. И еще осознал то, что Лозовка теперь, пожалуй, лишается статуса условно-безопасного места. Ясно же, что раньше или позже правда выползет наружу. Я засветился в Нави, и то, когда Великий Полоз доберется до понимания того, кто заглянул к нему в гости, – это только вопрос времени. Да, лица моего он, может, и не видел, но сложить два и два сможет. Он знает, что я ведьмак, а уж выяснить, кто из нашей братии может заглянуть в те пропащие места, не так и сложно. Ясно же, что ни охранители воды, ни специалисты по посевам в заповедные края не наведаются, на такое способен лишь Ходящий близ Смерти. Ну а кроме меня, специалистов такого узкого профиля в столице просто нет.