Ну а в-третьих, удивило то, что ключница не стала ничего скрывать. Соответственно и приказа такого у неё не было. И теперь я вообще ничего не понимаю.

- Ну да, - пожала плечами девушка, отвечая на мой вопрос, - а что в этом такого?

- А почему же ты работаешь здесь? – всё же не удержался я.

- Тебе честно сказать, боярич? – покосившись на меня, спросила Эльза.

- Желательно.

- Я понятия не имею, - вздохнула она. – И это бесит!

- Эмм… - промычал я нечто невразумительное, не зная как реагировать на внезаные откровения девушки. – А какая у тебя стихия?

- Огонь, - ответила немка, и картошка в её руках вспыхнула ярким пламенем, чтобы через секунду осыпаться в раковину невесомым пеплом.

- Понятно, - быстро сказал я, и даже сделал шаг назад. Как-то не хочется повторять судьбу несчастного корнеплода. Ведь огненные Стихийники считаются самыми непредсказуемыми, импульсивными и абсолютно неуравновешенными типами. А мне теперь с ней в одном доме жить! Может быть Иван Васильевич всё же решил таким образом угробить никчемушного боярича? Типа несчастный случай на производстве? А с огневика что взять? Все и так знают что они психи!

- Ладно, с этим понятно, - справился я с внезапным приступом паники. Видимо снова сказалась натура Маркуса. – Эльза, у меня ещё один вопрос.

- Да, боярич, - меланхолично ответила немка, в данный момент совсем не соответсвуя сложившемуся образу об огневиках.

- У нас кофе есть?

- Кофе?! – удивилась девушка, и даже перестала чистить очередную картошину. – Нету. Он же дорогой очень! Есть чай.

- Жаль, - огорчился я, принимая к сведению, что в ближайшее время не получится попить мой любимый напиток. Дорогой, оказывается. – Тогда завари, пожалуйста, чаю.

- Может быть блинчиков испечь, боярич?

- Блинчиков? Заманчиво, но лучше потом. Завтра утром, например. А сейчас просто чаю.

Блинчиков действительно хотелось. А ещё тянуло вновь вернуться к изучению артефакта. Даже слишком сильно тянуло. Ранее не наблюдал за собой такого пристрастия к артефакторике. И как мне кажется, в этом снова виновата личность Маркуса. Хотя и не факт.

Но в любом случае сейчас у меня по плану было другое занятие… Так что выпив кружку крепкого и сладкого чая, я переоделся в спортивный костюм, повесил на шею болеутоляющий артефакт и вышел на задний двор.

После медитации прошло достаточно времени, чтобы выуженные из памяти знания не забылись снова, а напротив – успели немного закрепиться. Поэтому я провел легкую разминку, разогревая мышцы, и перешел к отработке ката.

Данный вид боевых искусств был рассчитан болшей частью на самооборону. И в нём практически не было зубодроителных ударов. Скорее – наоборот. Овладев данными техниками, человек мог обратить каждый удар противника ему же во вред. При этом сломать пальцы, или же повыдергивать суставы из суставных сумок. Ну и про болевые точки забывать не стоит.

Так что ката в моём исполнении сейчас скорее напоминало танец. Множество перемещений, с быстрой скруткой тела в подобие сжатой пружины, и ещё более быстрый выход из этих скруток, с последующим захватом конечностей воображаемого противника. Причем сами перемещения были на небольшом пятачке тренировочной площадки, чтобы противник не смог нормально провести удар и постоянно терял своего оппонента из виду.

И надо сказать, что тело Маркуса словно было создано для этой школы боевых искусств. Я сейчас был легким, очень гибким, и довольно стремительным. Каждое движение выходило превосходно, как будто уже не раз отработанное. И даже боль в боку почти не мешала тренировке. Отчтасти из-за работающего артефакта, а отчасти из-за того, что у меня автоматически получалось обходить самые неудобные в данный момент движения, из-за чего последствия недавнего ранения почти не сказывались.