– Тоже не спится?

Он вздрогнул и заозирался вокруг. Профессор Маккейн сидела в беседке под плакучими ивами, как всегда уткнувшись в свои записи в бесконечных блокнотах. Вот ведь, легка на помине.

– Вроде того, ― Заэль уселся в беседке напротив профессора. Он даже обрадовался ей, ежели быть совсем честным.

– Не переживай, через недельку все привыкнут и успокоятся.

– Да я и не… ― начал было Заэль, но осекся под насмешливым взглядом.

– Ты только привык к миру обычных людей, как случившееся перевернуло все с ног на голову и вывело из зоны комфорта. Приветливые взгляды обернулись испуганными, и это отталкивает и раздражает, ― говорила Маккейн ровным голосом, старательно выписывая заголовок на новом листе бумаги. ― Тебя выводит из себя отношение окружающих к вам, как к изгоям, но это временное явление, хоть и весьма естественное. Ты сам бы как отнесся к такому, если бы узнал, что твой школьный друг, такой знакомый и понятный тебе, внезапно оказался не тем, за кого себя выдает, а известным могущественным магом?

– Издеваешься? Я узнал, что ненавистная мне однокурсница ― мой Страж, это стресс похлеще любого другого!

– Ммм, да, неудачное сравнение, ― согласилась Маккейн с извиняющимся кивком. ― Но кстати… Не такой уж ненавистной. Она тебе вполне импонирует.

Заэля аж перекосило от этих слов, а Маккейн неожиданно звонко расхохоталась. От такого резкого звука в предрассветной тишине всполошились птицы, мирно дремавшие на ближайшей иве и вспорхнувшие ввысь, возмущенно чирикая.

– Ничего смешного тут не вижу, ― буркнул Заэль, хмуря брови. ― Проблем с Эльзой еще будет ― не оберемся. И я видел, как Ильфорте дергался там, в зале, когда мы детей вытаскивали. У него было такое лицо при взгляде на нас обоих, какое бывает у него в моменты предвидения. Очень негативного предвидения.

Маккейн вмиг посерьезнела.

– Он что-то увидел именно в вашем будущем? Что-то плохое?

– Угу. Но не расскажет. Нельзя или не считает нужным ― один черт. Но его молчание озадачило меня чрезвычайно: не видит он выхода из какой-то ситуации в недалеком будущем. И я готов биться об заклад, что в эту ситуацию меня затянет мой незадачливый Страж. Мало нам было проблем с делами Армариллиса, а тут еще…

– Вы кого-то ищете? ― резко прервала Маккейн. ― Ищете, но не можете найти? Но это не Офелия, верно?

Заэль аж поперхнулся.

– Есть хоть что-то, о чем ты не имеешь понятия в этой школе?

– Понятия не имею, кого именно вы разыскиваете, здесь я опростоволосилась, ― хитро улыбнулась Маккейн, скрестив руки на груди. ― Может, я могла бы чем-то помочь?

– Может, и могла бы… Да к посторонней помощи нам прибегать запрещено. Ищем, в процессе.

– Весьма непродуктивно ищете, раз уже седьмой год тут маетесь, ― голос ее был ехидным и полным желчи.

– В школе не нашли. Но здесь удобно заниматься поисками, будучи в самой куще подрастающих волшебников. Заодно и приглядываем за доверенной нам территорией.

Маккейн вновь понимающе покивала, но комментировать не стала. Вместо этого она взмахнула волшебной палочкой, и на щербатом столе появился цветастый фарфоровый чайничек с двумя такими же чашками.

– Предрассветный час самый темный и холодный. Так и в жизни, правда ведь? Порой увязаешь в черной полосе неудач и кажется, что конца края этому нет. А потом вдруг резко все меняется. Не возвращается на круги своя, нет! Ничто не возможно вернуть. Но все новое становится ясным и понятным, полным нового смысла.

– Намекаешь на то, что видения Ильфорте могут оказаться беспочвенными?

Заэль сделал глоток горячего чая, оказавшимся отваром из каких-то травок и цветов с терпким вкусом и сладким ароматом.