Закончив свой монолог, вылез из автомобиля, обогнув его открыл дверь со стороны Разиной и взяв девушку выше локтя вытащил из машины, затем бросив ее на пороге ворот их особняка, занял место рядом с Габриэль и приказал ему уезжать.

11. Глава 11

Алексия.

Лицо и оголенную грудь обдувает прохладный ветер, впивающийся в кожу миллионами иголок и раздувая растрепанные пряди моих волос. Кажется, я даже чувствую, как скудная и бледная внешняя оболочка моего тела натянута на череп, а позвоночник вытянулся вдоль твердой поверхности, на которой я лежу. Настолько мои чувства обострены. Но это только физически. Внутри я пуста. Словно с первым толчком внутри, похититель выбил из меня все эмоции, веру в этот мир и желание жить.

Не таким я представляла свой первый раз. В море лепестков роз, на мягком матрасе посреди бунгало на островах, куда мы планировали поехать на медовый месяц. Мягкий, обходительный Влад, покрывающий каждый сантиметр моего тела поцелуями.

Вместо нежности я получила грубость. Меня по-хозяйски лапали татуированные руки неотесанного неандертальца. Его толчки и движения во мне казались самыми болезненными ощущениями, что я когда-либо испытывала в своей жизни. Меня будто натирали наждачкой изнутри и все, что я могла делать это лежать и не дергаться, безмолвно глотая слезы.

Переворачиваюсь набок, превозмогая давящую бетонной плитой слабость и ноющую боль внизу живота, и упираюсь щекой в холодный грунт. Сворачиваюсь калачиком, поджимая колени к груди. Пышная юбка платья, которое теперь мне кажется абсолютно нелепым, опутывает мои лодыжки, а лоскуты оборванной ткани прилипают к липкому от спермы животу. Зажмуриваюсь до боли, пытаясь прогнать воспоминания последних часов и озлобленный, похотливый взгляд, нависавшего надо мной мужчины. Одинокая слезинка стекает по виску. Это все что я могу из себя выдавить. Хочется превратиться в кусок льда.

Не знаю сколько я так пролежала, до того момента, пока знакомые мне ворота не начали открываться передо мной и шины не зашуршали по гравию подъездной дорожки у дома. Я начала молиться, чтобы меня не заметили и тяжелый внедорожник перемолол мои кости в труху. Но вместо этого он затормозил прямо рядом со мной. Водительская дверь распахивается. Знакомые черные ботинки подходят ко мне.

- О боже, - слышу тихий шепот Мирослава.

- Мирик, что там? Опять какой-то пьяница забрёл к нам в поселок? – звонкий голос мамы слышится из приоткрытого окна автомобиля, - Сколько можно уже. Такие деньги платим за охрану, а толку никакого, так гляди и ограбят кого.

- Таня, заткнись! – впервые слышу, как рявкает Мирослав на мою маму. Он встает на колени и снимает с себя пиджак, накрывая им разодранный корсет платья. Теплыми и шершавыми ладонями аккуратно поворачивает мою голову, отрывая ее от земли, и вглядывается в глаза, - Что-то болит? Переломы?

Все что у меня получается сделать, собрав остатки сил, – это положить ладонь на свой живот. Мирослав следит за моим движением и на мгновение задерживает взгляд внизу. Здоровый румянец пропадает с его лица, а глаза чуть заметно расширяются.

Мужчина быстро берет себя в руки и кивает мне, давая понять, что понял, где болит.

- Что происходит, когда мы поедем наконец? – ворчит мама, выбираясь из машины, - Мирик, я опаздываю на встречу…

Пронзительный визг отдается тупой болью где-то в затылке. Это последнее, что я слышу перед тем, как Мирослав поднимает меня на руки, и я проваливаюсь в темноту.

Не знаю, что именно вколол мне тот козел, а затем ввел через капельницу, но мне только на третий раз удается вынырнуть из глубокого сна. Я боялась, что если закрою глаза, то погружусь в кошмар, переживая этот день заново, но никакие сновидение не посещали меня, только холодная пустота, которая теперь сопровождает меня везде.