Тянусь ладонью ко лбу, но руку мгновенно пронзает боль в районе локтевого сгиба и запястья. Зажмуриваю глаза, а затем открываю их, пытаясь перевести тело в сидячее положение. В комнате темно, как ночью в пустыне, но даже сквозь нее я замечаю, что это не моя спальня в родительском доме и не отель. Оглядываюсь вокруг. Аскетичная комната с обоями в цветочек, кроватью, на которой я лежу, одинокой прикроватной тумбочкой и комодом под зашторенным окном у противоположной стены.

Паника подкрадывается незаметно, словно ледяной рукой запуская мурашки по спине. Пытаюсь подогнуть ноги под себя, но они путаются в пышной юбке свадебного платья. Перед глазами мгновенно пролетают воспоминания из бутика и тяжелый мужской взгляд в отражении зеркала. Мочка уха начинает зудеть, совсем, как после его дыхания. Судорожно втягиваю носом воздух, а губы начинают дрожать.

Осматриваю свое тело. Увидев, что именно причинило боль моей руке, я с ужасом сглатываю ком в горле и хриплый крик непроизвольно вырывается из моего рта. Из кожи торчит катетер, зафиксированный пластырем, а трубка ведет к капельнице с каким-то раствором. Тяну вторую руку, чтобы вырвать иглу, но не могу дотянуться до нее, потому что запястье перевязано одним концом грубой веревки, а второй закреплен к ножке кровати. Аккуратно шевелю обеими конечностями. Меня привязали, словно какую-то пленницу.

– С пробуждением, спящая красавица, – неожиданно прорезает тишину мужской голос и заставляет меня вздрогнуть.

Мужчина щелкает выключателем на стене и яркий свет заливает комнату. Щурюсь, пока глаза не привыкают к освещению. За это время незнакомец успевает подойти к моей кровати и осмотреть катетер. Дергаюсь в сторону от него, когда мужчина пытается взять меня за локоть. Но это его только раззадоривает, и он с силой вжимает пальцы в мою руку, оставляя после себя отметины.

– Мне больно! – капризно вскрикиваю я.

– Ничего, потерпишь, – произносит сухо и грубо.

От его нахальности начинаю возмущенно, словно рыба, выброшенная на берег, шевелить губами.

– Да ты знаешь кто я?! – перехожу на откровенный визг, когда волна истерики сносит меня с берега под названием разум, – знаешь, что мой папа сделает с тобой, когда узнает?! Знаешь, кто мой папа? Он на тебе живого места не оставит! Только посмей ко мне притронуться! Он тебе руки сломает! И ноги тоже! Ходить потом не сможешь! Кто ты вообще такой? Тебе жизнь дорога…

Не успеваю договорить свой монолог, потому что тяжелая мужская рука в одно мгновение накрывает мой рот, впиваясь шершавыми пальцами в скулы. Кажется, что под таким напором мой череп вот-вот хрустнет.

– Закончила, принцесса? А теперь послушай меня, – произносит похититель, угрожающе понизив голос, – я очень надеюсь, что твой отец узнает, что я с тобой сделаю. И очень надеюсь, что если ты будешь в себе и вообще выживешь после такого, то в красках расскажешь своему папочке, что и как я с тобой делал.

Он продолжает сжимать мое лицо, меня трясет крупной дрожью от его слов, а в ушах звенит тонким пронзительным писком. Губы мужчины шевелятся, он что-то еще говорит мне, но я его не слышу. Его слова, его действия синтезируют во мне самое низменное чувство – страх. Что со мной будет дальше? Каким будет его следующий шаг? Что он задумал? Единственное, что я понимаю – этот мужчина непредсказуем и явно не в своем уме.

Он уходит, оставляя меня наедине со своими тяжелыми мыслями. Перед тем как выйти, он распахнул шторы и теперь я могу видеть вечернее небо и множество деревьев, которые окружают дом. Судя по всему, мы за городом. Первым делом, еще раз оглядываю комнату, которую теперь озаряет свет красного закатного солнца, в поисках хоть чего-нибудь, что поможет мне сбежать. Но все поверхности пусты, а канатные путы мертвой хваткой на запястьях сдерживают меня от побега в окно.