Попытался обойти ошметки того, что до взрыва гранаты было человеком. Плюнул, поняв все бесполезность этого занятия, и зашагал вперед, стараясь только не изгваздаться в кровавых ошметках. Тяжелый запах крови и вывалившихся внутренностей перебивал даже запах гари, который гонял по двору свежий ветерок. Немудрено, что мишки пожаловали в гости. Теперь Захару было понятно, и кто погрыз трупы в яме, и кто силки периодически обрывал, и чьи следы он наблюдал неоднократно вокруг дома. А ведь и правда медвежата были. От этой мысли его передернуло. Не хотелось бы встретиться с их родней, ох, не хотелось бы. Дураку понятно, что на открытой местности у человека нет ни единого шанса остаться в живых после такой встречи. Выйдя из калитки, он направился к своей захоронке. По дороге свернул, вернулся к тому месту, где нашел свой покой снайпер, и срезал у того со спины рюкзак. Напрягшись, вытянул его из-под трупа, и, не рассматривая содержимое, забросил за плечо. Добравшись до раскидистой ели, выволок из-под нее салазки с привязанным рюкзаком, снял сверху обмотанный мешковиной автомат, и повесил его через плечо. Распустил тесемки маленького рюкзака, и достав патронташ с собственноручно снаряженными патронами для дробовика, нацепил его на пояс. Достал из-за пазухи уже набивший несколько синяков обрез, перезарядил его, и воткнул в кобуру на поясе. Подумал, что в ближайшее время надо озаботиться чисткой оружия, вздохнул, и, впрягшись в санки, потащил их по молчаливому лесу. Часто останавливался, думал о чем-то, горестно качал головой, и снова упрямо шел вперед. Добравшись до могильника, Захар остановился. Отвязал от санок лопату, специально прихваченную для этой цели, снял слой снега с краю, и принялся долбить мерзлый грунт. Убрать за собой он собирался еще до визита мутантов, а увидев воочию, какие твари бродят в этих лесах, только утвердился в своем решении. Тела надо закопать. Нечего мутантов раскармливать.

Смерзшаяся земля шла тяжело, но он будто бы не замечал этого, продолжая упрямо копать. Мыслями же он был далеко отсюда.

За годы, проведенные здесь, он будто бы сроднился с этим лесом. Ни разу до последнего времени у него не возникало даже мысли, о том, чтобы куда-либо уйти. Зачем? Здесь была крыша над головой, крепкий забор, еда и топливо. Но в последнее время его начала заедать тоска. Ну чем он занимался, если так рассудить? Проверял силки, ел и спал, да еще бесцельно бродил по лесу. Вспомнив свои «прогулки», Захар вздрогнул. А ведь медведи все это время были где-то рядом! Вряд ли их берлога далеко отсюда. Представляя, что в любой момент своих блужданий по лесу он мог нарваться на этих тварей, Захар невольно ежился. Считал себя хозяином леса. Ха! Чуть не схарчили сегодня хозяина, еле ноги унес. Только шрамов прибавилось, да дом сгорел. Отлично, че!

За размышлениями, он не заметил, как стало смеркаться. Критическим взглядом окинув яму, он остался доволен. Тела полностью скрылись под комьями мерзлой земли. Он снова приторочил лопату к рюкзаку, и двинулся дальше. Мелькнула мысль вернуться назад, и переночевать за крепким забором, но он отогнал ее. Неизвестно, где сейчас спокойнее. На шум и свет могло сбежаться зверье со всего леса. Лучше уж здесь. Отойдя на достаточное, как ему показалось, расстояние от могильника, Захар придирчиво выбрал место, и приступил к установке палатки. Провозился неожиданно долго, и когда закончил, уже было темно. Двухместная туристическая палатка была достаточно теплой, и. когда он, наполовину укутавшись в толстый спальник, зажег толстую парафиновую свечу, внутри стало даже уютно. Хлебнув настоя из термоса, Захар разложил на полу ветошь, и приступил к чистке оружие.