Захар видел, как отправленный на разведку боец вернулся, и жестами объяснял что-то своему командиру. Тот ответил такой же серией коротких, рубленых движений. После чего третий вояка, вооруженный, судя по массивной оптике, чем-то снайперским, полез на поваленное дерево. Дерево при этом качалось, с его веток ссыпался вниз снег. Захар аж покачал головой. Ну вот, как дети малые, ей-Богу! Были бы они без этих презервативов резиновых – их бы ни видно, ни слышно бы не было, а так – как медведи неуклюжие, чесслово! И чего они их понапяливали? Дождавшись, пока товарищ обоснуется в своем «гнезде», командир, вместе со вторым бойцом направились к воротам. Ну да, этот вон на дерево еле влез, а как бы они забор его штурмовали – вот смеху было бы! Но командир у них не совсем тупой, понимает, что с такими раскладами путь у них один – через калитку. Ну, давайте, хлопцы, удачи! А мы пока с вашим другом погутарим. Захар, стараясь не шуметь, вылез из сугроба, в котором прятался, и направился к поваленному дереву. В руках он сжимал трофейный «ПБ», с навинченной трубой глушителя. Пусть он не самый меткий Робин Гуд в этом Шервуде, но с четырех-пяти метров не промахнется. Бойцы уже достигли ворот, и копались возле них. Они их хоть не взрывать будут? Он подавил смешок. Не, вон скинули засов чем-то, во двор входят. Захар немного ускорился, и вскоре уже стоял под деревом, на котором восседал мало что слышащий под резиной снайпер. Захар поднял пистолет в вытянутых руках, и тщательно прицелился. Ч-черт! Толстые ветки, усыпанные густыми иглами, мешали выстрелить, частично закрывая голову бойца, а стрелять в корпус Захар не решался, справедливо опасаясь бронежилета, поддетого под «химзу». Ну, что ж. Не получается так – придется по старинке. Присев под деревом, лесник осмотрел ствол. Ну, так и есть! Он же сам это дерево и срубил когда-то. Он тогда частокол заканчивал, и увлекся немного. Бревен уже хватало, и ему было лениво тащить во двор и очищать от веток такую бандуру. Бросил тогда, как было, и – гляди ж ты – сейчас это ему сыграло на руку.

Ствол лежал на пеньке, и держался на честном слове и куске коры. С другой-то стороны дерево надежно фиксировалось за счет собственного веса и раскидистых ветвей, а вот с этой… Засунув пистолет за пояс, Захар достал новый нож, сделал пару шагов в сторону, и, склонив голову на бок, стал чего-то ожидать. Звуки отлично разносились по безмолвному зимнему лесу. И в тот момент, когда со стороны заимки послышался металлический лязг, треск, будто сломали сухую ветку и сдавленное мычание, в противогазе, видимо, означавшее дикий крик боли, он, сделав два быстрых шага, что было мочи ударил подошвой в основание ствола дерева. Хрустнула, ломаясь, узкая полоска коры, ствол дерева соскочил с пенька, и шаткая конструкция обрушилась вниз, увлекая за собой обосновавшегося на дереве человека.

Дима Рязанцев был достаточно невозмутимой личностью. По крайней мере, так считали окружающие. Он оставался невозмутимым, когда его в школе пинали сверстники. Он не плакал, не жаловался ни учителям, ни родителям. Он просто пошел и записался в секцию боевого карате. Через пару лет все с той же невозмутимостью он отвечал ударом на удар, ломая носы обидчикам. Спокойно и хладнокровно смотрел в глаза родителям «обиженных», когда те, брызжа слюной, доказывали, что малолетнего хулигана надо изолировать от общества. Спокойно поступил в институт, неплохо учился, защищал честь родной альма-матер на районных и областных соревнованиях. А потом влюбился. Отчаянно и бесшабашно, в самую красивую девочку на потоке. Она в него влюбилась тоже. Одна беда: она встречалась с непростым парнем. Тот, сынок то ли криминального авторитета, то ли удачливого бизнесмена, что, по сути одно и то же, не пожелал мириться с таким раскладом вещей. «Забил стрелку» обидчику, на которую приехал с друзьями и травматическим оружием. Вполне предсказуемо, и сам баловень судьбы, и его друзья-подельники отправились в больницу, а против Димы попытались возбудить уголовное дело по факту тяжких телесных повреждений. Над выбором служить или сидеть, Дима думал недолго. Таким образом, спортсмен и отличник Рязанцев вместо пятого курса отправился в армию. Здесь-то парень и нашел себя. Здесь все было проще, чем на гражданке. Да, и здесь плелись интриги, а высокие чины сплетались в партере в подковерной борьбе, но спецуры это все, по большому счету, не касалось. Спецназ ВВ был настоящим боевым братством, где каждый готов был подставить другу плечо. Здесь все было ясно: вот – свои, а там – враг. Или ты его, или он тебя. Не раздумывая, после срочки Дима остался служить по контракту. Лагерь спецназа стал его новым домом, и даже горы вокруг не пугали, а завораживали его.