– Госпожа Барсукова, ближе к делу. Почему вы тут и в таком виде? – поморщившись от отвращения, прервал меня Никита Петрович.

– Погналась за ним, по дороге живот прихватило, то ли от голода, дома не успела поесть, то ли от нервов, да и, похоже, не на ту дорогу свернули, – скуксившись, попыталась размазать подсохшие слёзы. – Где мне сейчас искать Андрюшеньку? Может, вы, господа, поможете жениха вернуть? В долгу не останусь, деньгами отблагодарю. Очень не хочется под папенькин гнев попадать утром, вернувшись без мужа.

– Никита Петрович, это точно не девица Лябежевская, та моего роста, упитанная, и волосы цвета спелой пшеницы. Госпожа Барсукова совсем на девицу не…

– Эй, язык за зубами держите, господин, – нахохлилась, сжимая посиневшие губы. Холод добрался до костей. – Да, не Лябежевская, но пока девица и не замужем, – подмигнула Никите Петровичу, а мысли были лишь об одном: «Пусть они поверят, что я распутная дура, сбежавшая из дома, и отвяжутся от нас. Хочу в карету и на любой ближайший постоялый двор. Как бы не заболеть».

– Господа, если вопрос с проверкой решён, разрешите нам откланяться, – Харитон, поклонившись, подхватил меня под локоток, Яшка сел на козлы, а Зоя быстро пробежала к дверям, распахнув их.

– Иван, проводи госпожу Барсукову до постоялого двора, – приказал офицер Ключевский. – А потом догоняй нас.

– Не стоит беспокоиться, – я со злостью посмотрела на служивого, что усомнился в моей «чистоте». – Постоялый двор недалеко, сами доберёмся. Удачной поимки беглянки.

Я с силой захлопнула дверь, но всё же услышала тихие слова, донёсшиеся вслед от Никиты Петровича:

— Ненормальная. Кто её замуж возьмёт? По ночам за мужиками бегает. Сочувствую вам, не повезло с хозяйкой, – последние слова, скорее всего, были адресованы Яше. – Уезжаем, раз госпожа отказывается от сопровождения.

Раздался цокот копыт.

Я ликовала! Добилась того, чего хотела. От нас отстали. Карета набирала ход. Зоя восхищённо смотрела на меня, одновременно растирая озябшие руки.

– Дарья Александровна, в вас спит великая актриса, как вы перевоплотились. Это несказанная удача, что офицеры отступили. Думаю, что их удивила ваша наглость и необычный вид. Никакая девица в таком тоне не станет разговаривать с мужчинами. Так можно и опозориться, хорошо, что вы не Барсукова.

— Тише, Зоя, — призвала служанку быть сдержанной. – Но за похвалу спасибо.

– Госпожа, простите, – заговорил Харитон.

– За что? – поинтересовалась у гнома.

– За ваш вид, волосы и одежду. Как только прибудем на постоялый двор, тотчас закажу горячую бочку воды и куплю платье и всё остальное. Госпожа, можете меня…

– Так, Харитон, ещё раз услышу слова о наказании, так и быть, удовлетворю твою просьбу, сама выпорю, ни разу не пробовала, но за последние дни ваши «простите, накажите» оскомину набили.

– Простите, – улыбнулся тот, усы приподнялись от улыбки.

До постоялого двора добирались примерно час.

– Госпожа, долго задерживаться не сможем, – Харитон подал руку. – Пройдём сразу в номер, я вас там оставлю, спущусь в зал, послушаю, что говорят, какие новости, закажу вам еду в номер, найду одежду, как только просохнете, сразу и в путь. Придётся спать в карете. Постараюсь и её сменить, может, кто решится поменяться с доплатой.

Так и поступили. Зоя как могла вытерла подолом платья моё лицо, волосы полностью спрятала под противный мокрый платок, пришлось терпеть.

Я была благодарна экономным хозяевам таверны, что большой зал освещало колесо со свечами, качавшееся под потолком. Так как была ночь, посетителей было не много, и свечи в количестве трёх штук практически догорали. На меня не обратили внимания.