Еле сдержалась, чтобы не выдохнуть. Кажется, пронесло.
– Значит, ремень в обмен на проход в город.

Тощая Мэри снова скрестила руки на груди:
– А не жирновато ли будет?

– В самый раз. Ремень-то целый, даже пряжка не сломана. Хоть сама пользуйся, хоть продай. Я вот решила продать...

Женщина довольно рассмеялась:
– Усекла, молодец. Тебя как звать-то?

– Лара.

– Богатая Лара, значит. Раз торгуешься... Добро. Перед рассветом выходим. Иначе стыдно будет ходить по одному тюремному коридору.

Нищие одобрительно зашумели, а затем начали укладываться на ночлег. Нужно ли говорить, что до самого утра я не сомкнула глаз? Такие разденут, разуют и попользуются без зазрения совести.

Едва небо начало сереть, как вся наша временно дружная компания двинулась к городским стенам. Похоже, что купание в реке не прошло даром: меня начало познабливать, а нос так и вовсе перестал дышать. Ещё и сырость добавляла дополнительных ощущений. Густой плотный туман цвета молока надёжно скрыл нас дозорных. Теперь понятно, почему именно этот час выбрала Тощая Мэри, чтобы проникнуть в город. Она выждала, когда стражи, охраняющие стены разойдутся, а затем подала сигнал, чтобы лезли по одному в низенький пролом. Оказавшись по ту сторону все, кроме Толстой Мэри и Ло, быстро растворились в сизой дымке, словно их тут и не было.

– Плата!

Я расстегнула ремень и вложила Тощей Мэри в протянутую руку.

– Прощай. Дальше уже сама по себе. И ты нас не встречала. Удачи!

Парочка шустро скрылась в одной из подворотен, бросив напоследок, чтобы я подальше от стены отошла, если не хочу есть баланду, хоть и три раза в день. Куда идти не имела ни малейшего представления, но решила пока в центр не соваться. А то действительно не ровен час попасться какому-нибудь местному патрулю за бродяжничество. Улочки были грязноватые, хорошо, что перед побегом успела нашить ленты на туфли, которые и спасли обувь от утери в той водной вакханалии. Босиком идти по мостовой было чревато из-за перспективы не только шлёпать по грязи, но и вогнать в ступни ржавый гвоздь или осколок стекла. Не говоря уже о щепках, костях и прочем.

Хуже всего было то, что температура стремительно поднималась, путая сознание и расфокусируя взгляд. В конце концов, я не выдержала и сползла, опираясь спиной о стену какого-то заброшенного дома, чтобы немного прийти в себя. Вдобавок ко всему ещё и сильно тошнило. Я обхватила голову руками и прикрыла глаза, сосредоточившись на дыхании. Раздался какой-то звон, но мне было не до того. Если кто-то что-то уронил, пусть сам и поднимает. У меня на помощь сил не осталось. Потом ещё что-то зазвенело, но сознание затягивала серая муть. Внезапно кто-то подватил меня подмышки и хорошенько встряхнул, приводя ненадолго в себя, а недовольный мужской голос пробасил:

– Ты хоть поняла, девка, куда сунулась без спроса?! Король быстро тебе разъяснит кто к чему, приблудная!

22. Глава 11. Дед Гонро.

– Оставь её, Роб. К себе заберу. Видишь, не в себе она, вот очухается, а там уже и разговор вести будем, – проскрипел откуда-то сбоку суховатый старческий голос.

Над моим ухом раздалось злое сопение:
– Гонро, тебе жить надоело?

– Забирай барыш и исчезни!

– Тут мало... – буркнул здоровяк, продолжающий удерживать меня. Хорошо хоть трясти перестал, а то желудок уже к горлу подкатил.

– Для этого места даже больше чем обычно. Забирай всё и уходи.

Тот, кого старик назвал Робом, разжал руки, и я упала обратно на брусчатку, больно ударившись спиной. Хоть голова цела осталась, и на том «спасибо». Возле лица немного потоптались большие башмаки, а затем исчезли из поля зрения. Хотя я и так мало что различала вокруг, заставляя из последних сил балансировать на грани сознания.