Джулиет знала, что веселого в жизни Хелен было мало. Ее родители – сестра матери Джулиет и француз, за которого та вышла замуж, – стали жертвами беспорядков, захвативших Францию в правление Наполеона. Они погибли шесть лет назад от рук солдат, напавших на поместье в поисках еды и ценностей.

Хелен стала свидетелем этого налета и никому не рассказывала о том, что случилось с ней тогда, но, глядя на то, как она старается скрыть свою хрупкую красоту некрасивой прической и унылым платьем, Джулиет понимала, что ее кузина вряд ли вырвалась из лап солдат целой и невредимой.

Последние полтора года они тихо и мирно жили в поместье, отошедшем Джулиет после смерти мужа, в окружении нескольких слуг. Джулиет это устраивало, но она прекрасно понимала, что Хелен в ее двадцать два года такая жизнь может казаться скучной и ей хочется внести в их существование некоторое разно образие.

А у Долли Бэнкрофт разнообразия, несомненно, в избытке…

– Не понимаю, что за необходимость вытаскивать меня из постели на рассвете…

– Было одиннадцать, Грей, – заметил Себастьян, умело правя парой лошадей, запряженных в его экипаж.

– Для меня все, что раньше полудня, значит на рассвете, – хмуро отозвался лорд Гидеон Грейсон (для близких друзей – Грей). Откинувшись на спинку сиденья, он поднял воротник сшитого по последней моде сюртука, хотя августовский день был теплым. – У меня даже не было времени проснуться, не говоря уж о спокойном завтраке.

– Копченая рыба, яйца и тост, две чашки крепкого кофе, – бодро откликнулся Себастьян, – если мне не изменяет память, ты съел все это, пролистывая сегодняшнюю газету.

– Мой камердинер не дал мне толком умыться и…

В этот момент Себастьян перестал прислушиваться к стенаниям Грея, мысль о предстоящем сближении с Джулиет Бойд полностью завладела его сознанием.

– …А теперь мой лучший друг, силой извлекший меня из постели и дома, даже не считает нужным выслушать меня! – Грей с упреком посмотрел на Себастьяна.

– Когда захочешь сказать что-нибудь интересное, Грей, я выслушаю, уж будь уверен, – ответил Себастьян, и по выражению его лица было понятно, что он ничуть не раскаивается в содеянном.

– Не мог бы ты, по крайней мере, умерить свою жизнерадостность? – кисло пробормотал Грей. – Сегодня мне что-то не по себе.

– И кто в этом виноват?

Накануне вечером мужчины посетили несколько игорных заведений, где изрядно выпили. Себастьяну везло в игре, Грею – нет. После этого Грей отправился к любовнице и вернулся домой только на рассвете.

– Твоя бодрость просто отвратительна, – поморщился Грей. – Ты что, дал отставку леди Хоутри и обзавелся новой подружкой?

– Пока нет, – ухмыльнулся Себастьян, – но собираюсь сделать это в течение ближайших двух недель.

– Ну и ну! – Грей явно заинтересовался. – Надеюсь, ты не собираешься попытать счастья с Долли Бэнкрофт, когда будешь гостить в Бэнфорд-Парке? Позволь предупредить, что после твоего брата Люциана и тебя Бэнкрофт – лучший фехтовальщик в Англии!

– Успокойся, я не собираюсь посягать на добродетель Долли и проверять на себе мастерство ее супруга, – сухо сказал Себастьян. – Мы с Долли всего лишь друзья, друзьями и останемся.

Особенно теперь, когда Себастьян знал, что в постели Долли побывали оба его брата.

Грей выгнул темную бровь:

– Но ты не станешь отрицать, что существует некая леди, ради которой ты принял приглашение Долли?

– Разумеется, – нехотя признался Себастьян, не имея, впрочем, ни малейшего же лания рассказывать другу о своем интересе к новоиспеченной вдове – графине Крествудской.