– Не спешите, – сказал Себастьян, переступая через решетку. – Вот, видите? Извинения больше не нужны.

Теперь он стоял совсем рядом с Джулиет. Она едва заметно дрожала. Несмотря на долгий брак, опыта в общении с мужчинами у нее было маловато. Тем более с такими нахальными, как этот. Весь вечер Сент-Клер не спускал с нее глаз, а за ужином осмелился флиртовать, так что Джулиет пришлось положить этому конец. Теперь она была наедине с этим мужчиной, совсем рядом – дверь в ее комнату, поздний час, все залито серебристым лунным светом, на ней только легкий халат… да ведь это скандал! Впрочем, нет, подумала вдруг Джулиет, и ей стало нехорошо. Именно такого поведения ждет от нее светское общество, желая снова вынести об винительный приговор. Джулиет подняла дрожащую руку.

– Вы должны немедленно вернуться на свой балкон! – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.

– Неужели?

Неожиданно Себастьян сделал шаг по направлению к ней. Он стоял теперь так близко, что Джулиет ощущала аромат его одеколона и слабый запах сигар, которым пропиталась его одежда. Его глаза цвета выдержанного виски загадочно мерцали. Что бы там ни было, решила Джулиет, а она должна противостоять любым искушениям…

– Да, вы должны сделать это!

– Почему?

– Потому что нас не должны видеть вместе в таком виде!

– Ну, это маловероятно, Джулиет.

Себастьян огляделся. Все окна были темными, должно быть, гости еще были внизу и не собирались ложиться спать. Наверное, сплетничают о ней, подумала Джулиет.

– Я не разрешала вам обращаться ко мне по име ни, – сказала она, гордо вздернув подбородок. – Я полагаю, лорд Сент-Клер, вам известна причина, по которой меня называют черной вдовой?

Себастьян нахмурился:

– Как правило, я предпочитаю игнорировать грязные слухи.

– А что, если это не слухи? Что, если это правда?

Себастьян посмотрел в ясные зеленые глаза.

– Неужели? – тихо спросил он.

Джулиет издала смешок:

– Не собираюсь отвечать на этот вопрос!

– Признаться, я рад, – ответил Себастьян. – Не важно, что я или кто-либо другой думает по поводу смерти вашего мужа.

– Не важно? – изумленно пробормотала Джулиет, в изумрудных глазах сверкнул сердитый огонек.

– Совершенно не важно. – Себастьян взял ее за плечи и привлек к себе. – Ведь я не претендую на роль вашего второго супруга, поэтому вы вряд ли будете желать мне смерти.

Тут он ошибался. Никогда еще Джулиет не была так близка к убийству.

– Вы не правы, лорд Сент-Клер! – воскликнула она, стараясь сбросить его руки со своих плеч. – Ничто не доставило бы мне сейчас большего удовольствия, чем отправить вас к дьяволу в преисподнюю, где вам самое место.

Хрипло рассмеявшись, Себастьян сильнее сжал руки, не давая ей вырваться.

– Вы полагаете, что в прошлом я достаточно нагрешил, чтобы отправиться прямиком в преисподнюю?

– А разве нет? – Джулиет наградила его яростным взглядом.

– Вполне возможно, – согласился Себастьян после недолгих размышлений. – Пьянство. Игра. Распутство. Кажется, мне и в самом деле не отвертеться…

Он склонился к Джулиет, и она замерла, уставившись на него.

– Что вы делаете?

– Раз я все равно отправлюсь к дьяволу, ничего страшного, если я пополню свою копилку еще одним грехом.

– Вы…

Себастьян лишил ее возможности протестовать, припав своими губами к ее губам и все крепче прижимая Джулиет к себе. За свою почти тридцатилетнюю жизнь она знала только поцелуи Эдварда и оказалась совсем не готова к теплым соблазнительным губам Себастьяна Сент-Клера. Кончиком языка он раскрыл ее губы и стал нежно ласкать их. По телу Джулиет разлилось тепло, грудь напряглась, соски сладко заныли. Рука Себастьяна нежно ласкала ее спину, и Джулиет едва слышно застонала от охватившего ее возбуждения. Что с ней происходит? – испуганно спрашивала она себя. Никогда прежде ей не приходилось испытывать ничего подобного. Эдвард не отличался нежностью. Обычно он просто задирал ей ночную рубашку до подбородка и без лишних слов вводил член между ее ног. Орган его был таким длинным и толстым, что в первую брачную ночь, когда Эдвард лишил ее девственности, Джулиет потеряла сознание. Он был холоден с женой и брал ее молча, а Джулиет изо всех сил сдерживала слезы, зная, что они только рассердят Эдварда. Каждый раз, когда муж наваливался на нее, она испытывала боль, но ничем не выдавала своих страданий. Моральное и физическое унижение, которому подверг бы ее Эдвард, осмелься Джулиет отвергнуть его, было бы куда страшнее. К счастью, в последние несколько лет брака муж не слишком часто наведывался в ее спальню, но когда такое случалось, он требовал от Джулиет полной покорности. Она была его женой, а значит, обязана была удовлетворять его физические потребности всякий раз, когда в этом возникала необходимость.