Темненькая, как ему нравится. Статная. Грудь высокая, торчком, троечка идеальной формы.
Во рту собралась слюна.
В титьках Глеб разбирался так же хорошо, как в сигарах и эти были ну очень… вкусные. И что редкость - au naturel. В принципе, дальше можно было не смотреть, этого уже, по большому счёту, достаточно. Но он посмотрел. И не удержал правую бровь, хотя считал, что хорошо контролирует мимику, даже будучи не совсем трезвый.
Какие бёдра, ащалеть!
Личико можно было бы считать смазливым, если бы не некая породистая хищность и прицел во взгляде - испуганный, но, как будто, профессиональный.
Мысль ясная в глазах, глубина интеллекта. Она не отсюда. Не из этого мира. Он готов поспорить, что она здесь не по своей воле. Или вернее, добровольно, но от отчаяния. Интересно. Человек, доведённый до края, пойдёт на что угодно. Даже на мокрое. Глаза внимательные. Они аккуратно обводили каждого сегодняшнего контрактника, будто зарисовывая словами портрет, набрасывая текст на зрительные образы. Своего отношения к мероприятию ей скрыть не удавалось. А скорее всего, она к этому и не стремилась. Запоминала не только присутствующих гостей и обслуживающий их персонал, но и акты их взаимодействия и свои эмоции по этому поводу.
И бледнела. Бледнела. Бледнела…
Подбежала белобрысая Вика, шепнула новенькой что-то на ухо и та двинулась вперёд с подносом.
Иди сюда, краля, ты-то мне и нужна сегодня.
Но краля не дошла совсем немного. Просвистев мимо стола, рухнула неожиданно Глебу под ноги, попутно атаковав с воздуха снарядами с виски и льдом. По лицу, шее, за ворот рубашки потекла холодная липкая жижа. Остальное обрушилось на его брюки. Поднос звонко брякнул о край стола. В мокрых пальцах Глеба осталась зажата чёрная бахрома, которой был прикрыт правый сосок лже-официантки. Он бы, может быть, и не стал так тщательно изучать деталь ее «служебной» формы, если бы не сверкнувший из-под белого бутафорского передничка тёмный пушистый треугольник в чёрной сетке капрона.
Кто ты такая, мать твою?!
- Свет верхний, быстро, - скомандовал он своим. - Охрану сюда. Банкет сворачиваем. Срочно.
Присутствующие насупились, но молча принялись выполнять указания. Аппарат мэра города обмяк и разочарованно начал покидать вечеринку. Извините, ребята, форс мажор!
Несанкционированные съёмки! Маленькую, едва заметную, профессиональную камеру притащила какая-то девчонка на собственной сиське! Ащалеть! Это кто ж такой отчаянный? Это кто ж так торопится на тот свет?
Шпионка валялась между столом и диваном, безмятежно закрыв глаза, едва смыкая пухлые алые губы. Привлекательная сучка. Жаль, что ненадолго.
Глеб нырнул под стол, подхватил с пола уцелевшую бутылку и крупно плеснул из горла девке в лицо. Та вздрогнула, начала вращать глазными яблоками и хватать ртом воздух, потому что шею ее влажную, липкую, обхватили цепкие пальцы Глеба. Желание задушить ее прямо здесь странным образом отозвалось в паху. Да так стремительно и остро, что обдало жаром позвоночник.
- Эй, ты живая? - поинтересовался Граф. - Ты кто такая, блять?
Девчонка пару раз чавкнула беззвучно, как рыба, и будто начала синеть. Глеб догадался разжать пальцы и дать глотнуть воздуха. Она ещё раз обвела слепым взглядом потолок и пискнула:
- Официантка!
- Считаю до трёх, - он наклонился совсем близко к ее лицу, процедил угрозу рядом с голубым глазом и помахал перед ее носом кисточкой: - ты говоришь, что ты тут делаешь и откуда у тебя это?
- Инвентарь… - просипела камикадзе в сетке и добавила: - Мне здесь выдали…