Нет, это она сама всё пишет. То есть, не она сама, а те неподкупные и жадные до правды и справедливости черти, что плясали в ее голубых глазах. Да ты ж огонь, детка, не только снаружи, но и внутри. А твой радужный популизм от недостатка качественного секса в жизни феминисток. И вполне излечим, хоть и сильно запущен.

- Ваше сиятельство, по какому такому неотложному вопросу ваши холопы притащили меня в ваши светлые покои. Я шла себе тихо, никого не тро… гала...

Фразу начала безупречно, но в финале захлебнулась и немного смазала эффект, на который рассчитывала, потому что заметила свой телефон в его левой руке.

- Ты спасибо скажи, что тебе не дали выйти из здания. Псов сегодня ещё не кормили.

- Спасибо, - буркнула девчонка и вынырнула из раздумий. Метнула молнию в Глеба, полоснула взглядом по стенам, вцепилась в стрелки часов, нахмурилась, будто что-то считала.

- Присаживайтесь, сударыня, - он указал на пару кресел перед его рабочим столом.

- Мерси, Граф, - девчонка согнула босые ноги в книксене. - Я постою.

«Что ж мне с тобой делать?»

«Или, вернее, с чего начать?»

- Что ж мне с тобой делать, - озвучил Глеб первый вопрос и поскреб бороду, обдумывая второй.

- Отпустить? - подсказала Новодворская.

Он перестал дразнить ее телефоном. Просто положил его на стол, так, чтобы она видела.

- Не могу.

- Почему?

- Потому что заказали тебя для меня сверху, - объяснил Глеб.

Валерия перестала пытаться воздействовать на свой телефон силой мысли и подняла на хозяина ясные очи.

- В смысле … насколько сверху?

- Выше не бывает, - куражился Граф.

Взмахнула ресницами вверх и влево, уставилась в изображение отца нации.

- В правильном направлении мыслите, Валерия Ильинична, - подтвердил Глеб с сильным грузинским акцентом.

- Ну, хорошо… - дёрнула правым плечом и уголком рта. - Допустим. А я здесь причём?

- Тебе, как журналисту, должно быть понятно, что компромат - это инструмент управления.

- Ну и?

- Ну, и поскольку бюджет на его сбор в нашем отечестве разворован руководителями ведомств, простым исполнителям приходится вертеться, проявлять смекалку. Со смекалкой у них тоже все плохо, поэтому они наняли тебя. Использовали тебя, Новодворская. Развели, как лоха.

Девчонка замерла, рот свой хищный приоткрыла. Что, милая, обтекаешь? Это тебе за душ из виски и льда.

- Почитал я тут твой бложик. Так это у вас называется? - Глеб, наконец, вспомнил, что может позволить себе более расслабленную позу. Откинулся на спинку кресла почти горизонтально. Кресло под ним скрипнуло. Он даже задумался, не перебарщивает ли со спецэффектами. - Хлестко, местами остроумно. Но такое ощущение… - он все-таки решил встать, потому что захотел посмотреть на ее реакцию из положения «сверху». - Что у тебя мужика давно не было.

Ну и зачем он это сказал? Глеб, соберись!

Он не дал себе дойти до неё, остановился в двух шагах и присел на край своего стола. Занял руки: взял карандаш и прокрутил его в заднице одного известного политика. Говорят, только у трёх человек в стране есть такая сувенирная точилка. И Граф единственный, кто ею пользуется.

- Ты с кем-то консультировался или сам к такому гениальному выводу пришёл?

Вот борзая. Хамит.

- Более того, - Глеб подул на отточенный до холодного оружия грифель. Прицелился им в Новодворскую, как будто портрет с неё собирается писать. - Я убеждён, что ты его очень хочешь.

Он вернул карандаш на стол. Шагнул ближе. Теперь до неё руками подать. Но Глеб убрал их в карманы. Услышал, как девчонка сглотнула.

- А ты мне его предложить собираешься?

Не сложно догадаться, так-то…