Но врач так долго ждать не собиралась, раскрыв свой рюкзак-чемоданчик, она тут же извлекла шприц и, наполнив его каким-то прозрачным лекарством, ввела прямо в шею моего прошлого соперника. Парень тут же расслабился и порозовел, мышцы отошли от судороги, а сам студент почти мгновенно отключился, крепко заснув.

– Что это было, Иванов?! – заорал тренер, подскочив ко мне и возвышаясь на три головы, да я за этим бугаем даже лампы не видел. – Какого хрена ты себе позволяешь?

– Прошу прощения, ваше благородие, не понял вопроса, – вытянувшись по струнке, сказал я.

– Не понял? Не строй из себя идиота, прекрасно ты все понял! Ты чуть не убил Боброва! – продолжил орать экзаменатор.

– Никак нет, он полностью в порядке и без вашей помощи пришел бы в себя через полчаса – час максимум. А вот я бы сотрясением после встречи с его кулаком вряд ли отделался, – не улыбаясь, но с трудом сдерживая сарказм, ответил я, глядя прямо в глаза тренеру и не отводя взгляда.

Несколько мгновений мы стояли друг напротив друга, а затем он вздрогнул и отступил на полшага. Я не понял, что произошло, а потом как понял. В пылу схватки, отходя от удара соперника, я забыл убрать энергию из левого глазного яблока, и сейчас моя радужка чуть светилась.

– Бой завершен… техническим нокаутом. Победил Александр Брониславович Иванов, – сумел выдавить из себя экзаменатор. – Я обязательно сделаю пометку в вашем деле о том, что вы калечите соперников на простом экзамене!

– Прошу прощения, ваше благородие, но я могу с этим согласиться только после проведения всестороннего медицинского осмотра проигравших, – сказал я, не собираясь спускать ему явную подставу с соперниками.

– Смеете перечить преподавателю? – усмехнулся мужчина. – Это я тоже занесу в ваше личное дело!

– Безусловно, сразу после того, как в ваше занесут подсуживание и подбор противников вне весовых категорий. Посмотрим, сколько вы после такого продержитесь на службе, – громко и четко произнес я, заставив экзаменатора побледнеть. Страх или гнев? Не так важно, главное, что, судя по эмоциям, я полностью угадал, а значит, здесь происходит масштабная провокация, направленная лично на меня.

– Я требую смены экзаменатора в связи с предвзятостью судьи, – еще громче произнес я, и на меня начали оборачиваться не только ближайшие студенты, но и преподаватели, стоящие в противоположном конце спортивного зала.

Поднялся ропот, вначале тихий, но постепенно становящийся все громче. Обсуждали происходящее сидящие на лавках претенденты, негромко переговаривались тренеры и проверяющие. Похоже, мое поведение совершенно поломало стройную схему, построенную чьей-то невидимой рукой. Василий утром упоминал Меньшиковых, борющихся за наследство Бронислава, могла ли это быть его юная вдова или матриарх семейства Людмила?

Внезапно все шепотки стихли, будто отрезало, и, проследив за общими взглядами, я увидел мужчину в пенсне, несколько часов назад проводившего нам инструктаж перед письменным экзаменом. Преподаватели и студенты, мимо которых он шел, вытягивались по струнке и старательно кланялись.

– Что здесь происходит? – спросил он с насквозь лживой улыбкой.

– Господин замдиректора, у нас бунт, – замерев в положении руки по швам, проговорил экзаменатор. – Воспитанник калечит других студентов, да еще и на преподавателей смеет рот раскрывать!

– Вот как, и где же этот хулиган? – с едкой ухмылкой спросил замдир.

– Вот он, ваше высокородие, – показав на меня, произнес тренер. Надо же, значит, у нас тут целый статский советник, никак не меньше. А это нечто среднее между полковником и генералом, с таким не забалуешь. А по виду молодой, не больше сорока… получил из-за врожденного титула?