И, что хуже всего, я понял, что знания о тантра-йоге тоже стремительно улетучиваются. Словно вчерашний сон, быстро бледнеющий перед глазами после резкого пробуждения. Проститься со столь ценными знаниями я был совершенно не готов, а потому подключил весь свой неразвитый мозг, чтобы запомнить самое важное.

Чакры, пути развития, медитации и оздоровительные практики – я раз за разом повторял про себя все, что знал, невольно вливая энергию в Набхи и Джалу. Пусть основные силы и уходили на перезаписывание памяти в силе третьего глаза и разума, Аджне, я невольно прокачивал прану по всем чакрам, все лучше ощущая тело.

Даже очередная схватка не могла отвлечь меня от столь важного занятия, и я лишь отмечал грохот пуль и всполохи. Резкая боль в левой щеке заставила меня невольно поморщиться, но глаз я не открыл, заставляя тело отринуть внешние раздражители. Но продолжилось это недолго. Раздался грохот, и меня опрокинуло, выкинув из кресла.

– Сынок! – крикнула мать, бросившись ко мне.

– Государыня, назад! – выкрикнул Гавриил. – Мы должны сохранить вашу жизнь!

– Я не уйду без сына! – закричала она, но защитник сгреб ее в охапку, нарушая приказ, и прикрыл собой. По спине доспеха тут же загрохотали выстрелы, высекая искры.

– Это в клятву не входило! Демидовы защитят вас, а вашего сына заберут другие, – снова возразил Гавриил и, не слушая возражений, побежал с женщиной на руках к балкону. Раздался звон бьющегося стекла, с той стороны полыхнули огни двигателей, а в длинном коридоре, посередине которого я валялся, продолжилась отчаянная перестрелка.

Мимолетный запах духов сменился едкой вонью пороха, не в силах подняться, я валялся, прижавшись щекой к холодному мраморному полу, и с удивлением обнаружил, что предпринятые мной меры по накачке чакр праной оказались эффективны. Руки хоть и плохо, но уже начали двигаться.

Мышцы, пусть и на минимальном уровне, у тела все же сохранились. Вероятно, его как-то обслуживали, может, даже делали физиотерапию для коматозников. Судя по убранствам дворца, моя мать могла себе это позволить. Одни гобелены и картины стоили целое состояние. Только вот меня это нисколько не радовало. Будь здание чуть меньше, возможно, нам удалось бы покинуть его вместе.

– Смерть заговорщикам! – закричал один из нападавших, бросившись вперед, но не сумев продвинуться и пяти метров. Сразу несколько пуль ударили в гвардейца Суворовых, и тот рухнул, протянув вперед руки. Словно завороженный, я смотрел, как из раскрывшейся ладони ко мне выкатывается шар гранаты с выдернутой чекой.

Полметра, если она взорвется на таком расстоянии – мне точно конец. Зарычав сквозь зубы, я выгнулся всем телом. Мышцы, не привыкшие даже к минимальным нагрузкам, отозвались болью, но я продолжил ползти. Выбросил вперед руку и едва дотянулся кончиками пальцев до сферы. Еще чуть! Влить энергию души в чакру тела. Есть!

Обхватив ладонью гранату, я с победной улыбкой бросил ее в сторону врага. Ну, как бросил – постарался. Замах был отличный, но не то скорость не набралась, не то пальцы разжались не вовремя – граната упала на спину мертвому герою и, чуть прокатившись, осталась с другой стороны.

Взрыв потряс зал, заставив вековую пыль, скопившуюся под потолком, спуститься вниз, заволакивая коридор плотной пеленой. Стрельба не прекращалась ни на секунду, но у обороняющихся нашлось преимущество – они прекрасно знали залы дворца, и вскоре враги начали падать один за другим.

Короткими перебежками защитники начали двигаться ко мне, оттесняя оставшихся врагов. Подскочивший охранник тут же закинул автомат за спину и, подхватив меня под мышки, усадил обратно на кресло.