– Задремал? – донесся сквозь медитацию голос Василия, и я мгновенно открыл глаза. Тут же пришлось зажмуриться, чтобы перенастроить восприятие и отложить активацию праны. – До экзамена почти час, но за пятнадцать минут нужно быть в аудитории, иначе исключат.

– А ты не пойдешь? – удивился я, самостоятельно вылезая из авто. Можно было дождаться, пока мне откроют дверь, но, судя по тому, что мы остановились в дальней части стоянки, – это неуместно. – Не хочешь, чтобы машину с гербом видели на территории интерната?

– Все верно, Сашка. Я сам здесь учился двадцать лет назад, так что, если меня заметят – будет много вопросов, – ответил денщик, вручая мне тощую черную сумку через плечо и телефон с открытой картой навигатора. – В папке документы на поступление, пока ты Александр Брониславович Иванов. Не делай удивленные глаза, твое сиятельство, мы все здесь Ивановы, пока не достигли совершеннолетия, кроме тех, кто из дружины.

– И много детей сюда попадает после гибели родителей? – на всякий случай уточнил я.

– Слишком много, – со вздохом сказал Василий. – Империя очень зла, раскинулась между тремя океанами и пятью морями, мы всегда воюем. Так что сложить буйную голову можно в любой момент.

– Не похоже, что жители Петербурга обеспокоены, – заметил я, намечая себе маршрут. – Может, я просто не заметил.

– Да нет, ты все верно сказал. Но для того мы и служим государю и отечеству, чтобы люди в тылу жили с улыбками на лицах и не волнуясь о завтрашнем дне, – ответил Василий с явным чувством гордости за выбранное призвание. – Все, иди, а то опоздаешь. Ни пуха ни пера.

– К черту, – на автомате ответил я и в быстром темпе направился к открытым воротам интерната. Охранники на входе лишь скользнули по мне взглядами, но даже не подумали задерживать. Потеряться на облагороженной территории суворовского интерната было делом довольно проблематичным – чистые дорожки, ухоженная зелень, в основном представленная хвойными. И таблички указателей на каждом перекрестке.

Только раз я вздрогнул и чуть сбавил шаг. Когда казавшаяся статуей трехметровая фигура в доспехах вдруг сменила позу и проводила меня взглядом окуляров камер, спрятанных под непробиваемым стеклом. Все же, несмотря на всю схожесть наших миров, я никак не мог привыкнуть к достаточно крупным отличиям.

– Кто, куда? – спросил вахтер, когда я без проблем добрался до указанного в документах корпуса.

– Александр Иванов, на вступительный, – ответил я, показывая бумаги.

– А не рано вам, Александр? – удивленно спросил мужчина в форме, сверив данные на светящемся чуть зеленоватым экране планшета. – Тут указано, что вам шестнадцать, а на вид не больше двенадцати. Подделал?

– Никак нет, телосложение такое, – ответил я, не стараясь вдаваться в подробности. – Разрешите идти, или еще оскорбительные вопросы будут?

– Прошу прощения, – нахмурился вахтер, быстро вбив мое имя в компьютер. – Брониславович? Экзамен через двадцать минут, аудитория 302, прямо по лестнице и направо. И на вашем месте я бы поторопился.

– Благодарю, всего доброго, – ответил я, проходя через турникет, над которым загорелась зеленая лампочка. Как все же интересно, мы ведь приехали сильно заранее, и время у меня еще есть, неужели перенесли экзамен на полчаса? Взбежав по лестнице, я легко миновал скопление народа и, не обращая внимания на любопытные взгляды, протиснулся к нужной аудитории.

– Эй, шкет, ты чего здесь забыл? – окрикнул меня парень, когда я уже заглянул в приоткрытую дверь и убедился, что в аудитории пока пусто. Оглянувшись, я уперся взглядом в крепко сложенного парня с пушком под носом. Лет семнадцать, не меньше, как и его дружкам, стоящим рядом. – Аудитории для переводных на втором этаже.