– Нисколько не спорю, хотя нападение на моих людей, даже такое топорное, это уже перебор, – ответил я, по-новому взглянув на председателя комиссии. – Однако это не отменяет того, что армия всегда готовится к прошедшей войне, а участвовать приходится в новой.

– Это было сделано для поддержания статуса академии, – упрямо проговорил генерал. – Для защиты её чести и славного имени.

– Оставим этот вопрос, прошу, – поднял ладонь Долгорукий. – Ваше высочество, если вы настаиваете, чтобы ваши люди учились вместе с вами…

– Я настаиваю, чтобы к ним предъявляли те же требования, что и к остальным поступившим. Не больше, но и не меньше, – решительно ответил я. – Если они не потянут программу – это только их проблема. Значит, сами себе злостные вредители. А вот если к ним будут относиться предвзято, в любую сторону, то вскоре обнаружится, что в академии настала пора для жёстких кадровых реформ и перестановок.

– Давайте откровенно, ваше высочество, пока что вы не сможете протащить такие изменения через думу, – улыбнулся Долгорукий.

– Легко, – вернув улыбку, сказала Мария. – Уж парой стариков новое дворянское собрание без проблем пожертвует. Тем более что вы свой пост формально сохраните.

– Ваше высочество, не стоит ломать работающий механизм из сиюминутной прихоти, – нахмурился Михаил Васильевич, повернувшись к Мальвине.

– Если вы просто будете выполнять свою работу, строго в соответствии со своими обязанностями, этого и не потребуется, – сказал я, взяв супругу за руку. – Просто работайте, так как должны, и всё будет в порядке.

– Ну хорошо, – со вздохом произнёс Долгорукий, отклонившись на спинку кресла. – И что же нам делать с вашим планом обучения? Боюсь, если вы станете проявлять гонор на каждом занятии, ставить преподавателей в неудобное положение и унижать, ломая их авторитет, учебного процесса не выйдет.

– Они боевые офицеры, обстрелянные, убивавшие, – ответил я, пожав плечами. – У некоторых, вроде главы моего штурмового подразделения, сотни трупов за спиной. У других, вроде командира технической группы, – личных убийств всего с десяток, но вот уничтоженных с его подачи врагов наберётся на отдельное кладбище. Мы уже не дети, ваше сиятельство, и относиться к нам надо как к тем, кто в случае нажима или опасности может вас просто прикончить.

– Это угроза, ваше высочество? – хмуро посмотрел на меня Долгорукий.

– С какой стати? Это просто предупреждение. Сколько из ваших студентов, тех, что двадцати пяти лет и старше, участвовали в штурме рубки боевого отделения чужого корабля? Сколько прыгали в десантной капсуле? Сколько… к чёрту. Сколько из них вообще билось насмерть, борясь за свою жизнь и жизнь своих товарищей? – спросил я, чуть прищурившись. И только заметив, как князь напрягся, заставил себя выдохнуть, – Они не дети, и не слуги. Они воины. Относитесь к ним соответствующе. И учитывайте, что их боевой ранг продолжит расти.

– Всё понятно, ваше высочество, – спустя несколько секунд сказал Долгорукий. – Позвольте уточнить, какие предметы должны быть включены в ваш учебный план, и мы сможем перейти к обсуждению обучения ваших людей.

– Думаю, для начала нам всем неплохо бы получить общие знания, так сказать, основной обзорный курс, – решил я. – В первую очередь меня волнуют вопросы производства, обеспечения оружием и продовольствием страны, дела в регионах, на что я могу рассчитывать, а на что нет. Настроения в обществе, разделение на слои и методы влияния на них. Тактики ведения информационной войны и пропаганды в условиях военного и мирного времени…