– Что… почему? – не понимая, что происходит, пробормотал князь, ожидавший, что вокруг него возникнет непроницаемый купол. Ему обещали неприкосновенность и силу. Но вместо этого кровь вскипела в венах, и сложная конструкция из камней умерших, собранная в асинхронный резонатор, взорвалась, вводя всех окружающих в состояние диссонанса, меняющего саму реальность.

Прошло меньше пятнадцати минут, когда из дверей дворянского собрания следом за испуганными людьми хлынула толпа искажённых тварей.

– Началось, господа, – выслушав доклад, улыбнулся герцог Эдинбургский. – Готовьтесь к выступлению. Все боевые посты – занять!

Сирена взвыла над английской эскадрой, притаившейся в открытом море. Но даже если бы рядом оказался сторонний наблюдатель. Он не сумел бы определить принадлежности судов, ведь они принадлежали десятку самых разных построек, и, хотя ни одно не принадлежало Российской Империи, над каждым развивался бело-желто-чёрный флаг с двуглавым орлом.

Вой сирены застал нас в зале большого театра Екатеринограда, который решили использовать для обсуждения. И если основная часть людей с непониманием смотрели друг на друга, то привыкшие к постоянной близости опасности штурмовики и дарники выше восьмого ранга повскакивали с мест, укрываясь щитами.

– Предатели? Воздушная тревога? – раздались недоумённые голоса. Фракции, и без того разделившиеся по интересам, ощетинились клинками и стволами, в любую секунду готовые сорваться в бой, обмениваясь подозрительными взглядами. И чуть не началась резня. К счастью, в зале были люди, способные принимать взвешенные решения.

– Спокойствие, дамы и господа, это не воздушная тревога и ни одна из сторон не напала на других. Верно ведь, ваше величество? – подняв руки, обратился к толпе Пётр, с объявления перемирия он обращался к сестре исключительно по титулу, и она отвечала тем же, признавая его притязания.

– Ни одного повода для паники нет, – поддержала брата Екатерина, встав рядом. – Перемирие не нарушено, сильнейшие одарённые вместе с нами в этом зале. Прошу – успокойтесь, скоро всё станет понятно.

– Убрать оружие, – приказал я своим сторонникам. – Если придётся, прорываемся к ближайшему выходу, я установлю щиты.

Наша партия, ещё недавно насчитывающая больше половины боярства и дворянства, теперь состояла в основном из наследников и первых детей крупных родов империи. Учитывая, что родители находились по разные стороны баррикад, ничего удивительного в том, что нас разместили в центре зала, так чтобы мы даже визуально находились между противоборствующими фракциями. Простой расчёт – на собственных детей никто нападать не станет.

– Новости с фронта! – крикнул один из дворян, поднеся к уху рацию.

– Дождались сволочи, – рыкнул Пётр, сжав кулаки. Мы находились достаточно близко, чтобы я расслышал его голос без усиления. Выругавшись, император на мгновение прикрыл глаза, а затем обратился к собравшимся:

– Только что на верфи Петрограда напала неизвестная флотилия, до последнего опознаваемая пограничными судами как дружественная. Есть множество погибших и раненых, однако оставленный в порту гарнизон держится, – вернув себе внимание, произнёс Пётр. – У противника более десяти тяжёлых артиллерийских крейсеров, и одно судно линейного класса. Судя по всему, немецкой постройки.

– Но наших сил в десять раз больше! Мы победим! – крикнул кто-то из зала. – Даже если мятежники с нами не пойдут.

– Ах, мятежники? Мы присяге верны остались, – тут же ответили ему с другого конца зала.