На удивление, в шкафу мои сны не посещала тьма. Видимо не отыскала в постели и решила, что и беспокоить меня не стоит. Ну да, что еще мне думать, когда каждую ночь видишь один и тот же сон. Тут волей-неволей поверишь в любую чушь.              

               Проснулась я от сильного удара. Видимо во сне я резко дернула головой и со всей дури стукнулась о деревянную стенку шкафа. Сдавленно замычав, открыла глаза.              

               Сквозь дверцу ко мне проникал тусклый свет. Утро уже во всю властвовало за окном гостиной. Да, Кира, сыщик из тебя никакой. Даже одной ночи в засаде не выдержала.              

               Плюнув на свою неудавшуюся затею, я распахнула дверцу и попыталась встать, вот только приподнявшись, тут же рухнула обратно. Ноги затекли, спину ломило, а голова раскалывалась, словно меня всю ночь колотили.              

               Словно старуха, со стоном и кряхтением я все же выползла на волю. С тоской посмотрев в сторону лестницы, решила даже не пытаться подняться. Да ну его! Мне и здесь неплоха будет.              

               Прежде казавшийся неимоверно жестким диван сейчас был мне мягче перины. С блаженством распластавшись на нем, я закрыла глаза. К чертям эти расследования! Меньше знаешь – крепче спишь. Вот и я лучше высплюсь хорошенько, а шум… Да плевать на него!              

               Герхард не появился ни днем, ни вечером. От скуки я даже места себе не могла найти, слоняясь по дому из угла в угол. К вечеру немного прогулялась вокруг дома, но серый пейзаж наводил лишь уныние. Я люблю осень, но вот только не такую позднюю, как сейчас.              

               Закрыв наглухо ставни первого этажа, невольно вспомнила то, что произошло недавно. От всплывших перед глазами картинок даже мурашки пробежали по телу, а я невольно поежилась. Не хочу еще когда-нибудь вновь повстречаться с этими существами.              

               Стоило мне войти, как Мери юркой змейкой стала виться под ногами, ласково мурча на все лады. Хоть она и довольно странная на вид, но при этом очень ласковая кошка.                

               Неожиданно она навострила свои куцые ушки и устремила взгляд в сторону лестницы. Неужели что-то услышала? Я прислушалась, но ничего не расслышала.              

               Между тем Мари затрусила по ступенькам. Остановившись на самой верхней, она повернулась и, глядя на меня, мяукнула, словно звала за собой.              

               – Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой? – удивленно уставилась я на кошку, а та, развернувшись, побежала дальше, словно была точно уверена в том, что я пойду следом за ней.              

               Мне ничего не оставалось, как отправиться туда же. На втором этаже было тихо. Не знаю, что она услышала, но вот я ничего такого не ощущала.              

               Остановившись у двери кабинета графа, Мари начала рьяно пытаться попасть вовнутрь. Усердно скрябая когтями по деревянной двери, она истошно мяукала на весь дом.              

               – Мари, нам туда нельзя! – пыталась я оттащить кошку, но безрезультатно.              

               В конце концов плюнув на все, я отворила двери кабинета.              

               Последние лучи уходящего солнца тускло освещали комнату, позволяя рассмотреть очертания. За столом у окна, закинув ноги на столешницу, восседал белоснежный скелет. В его костлявых руках покоилась раскрытая газета.              

               Стоило нам войти, как Мари тут же прошмыгнула вперед и запрыгнула на колени скелета, пока я шокированная стояла в дверях.